— Будь со мной, Мэгги.
Подул ветер. Привокзальная площадь Лондон-Паддингтон осветилась солнцем: ветер перенес тучу на запад города. Листья маленького деревца у дороги затрепетали, тонкий ствол чуть покачнулся, но подпорки удержали его.
— Я и так с тобой.
Толпа людей шумно прошагала сзади. Светофор снова зажегся красным.
— Я не понимаю, Стюарт. Зачем тебе это? Ты уезжаешь через три месяца.
— Я могу не уезжать.
— Нет, ты уедешь. Ты уедешь, как уезжал прежде. Ты сбежишь.
Он все еще крепко держал ее одной рукой.
— Ты меняешь страны. В каждой стране у тебя остаются люди, которым ты нужен. Но ты боишься быть нужным, я права? Ты ищешь привязанность и бежишь от нее.
Стюарт почувствовал, как что-то тяжелое внутри него упало, а то, что осталось, затрепетало.
— В этом и парадокс, Стюарт, — Мэгги отодвинулась от него и пальцем тыкнула ему в грудь. — Нет, в этом самообман. Возможно, я пожалею, о том что скажу сейчас. Но ты правда думаешь, что рядом с близким человеком ты уязвим?
Стюарт почувствовал, что он не такой и кремень. Она задела его. Задела. Он уязвим прямо сейчас. Он уязвим рядом с ней.
— Я такая же. Я тоже без конца проверяю, а потом ухожу. Мы оба умны, мы давно додумались, что опасность можно чувствовать только рядом с врагом. Но нам обоим только предстоит в это поверить. Близкий человек не враг. Близкий человек станет рядом и уверенно возьмет твою руку, даже если ему самому страшно.
"Хватит это терпеть!" — Подумалось ему. Но он не отпустил ее: слишком манящей была острая правда.
— И что же, ты станешь рядом? — усмехнулся он, понимая, что этим вопросом он компрометирует себя, дает ей почувствовать свою правоту и его слабость. Делать нечего, он уже спросил.
Она ткнулась лбом ему в грудь.
— Если надо, стану.
Короткое молчание. Порывистый ветер с Паддингтон-Бэсин растрепал ее волосы и вернул тучу, снова скрыв солнце.
— Ты чувствуешь себя счастливым не в конкретном месте, а в возможности уехать в любой момент. Ты будешь менять страны, пока не поймешь, что убегаешь. В каждой стране у тебя остаются те, кому ты дорог. Ты ранишь этих людей, Стюарт. Им больно. Но они тебя отпускают. Они не пытаются вразумить тебя, не пытаются переучить. Они дают тебе то, в чем ты счастлив, — путь.
"Ну это уже слишком! Как я это терплю?! Она слишком юна, чтобы быть такой смелой со мной", — от этих категоричных мыслей он напрягся и прижал ее еще сильнее.
— Будь счастлив, Стюарт. Где бы это ни было.
Она вырвалась. Она ушла.
Он думал, что проведет последние месяцы в Лондоне рядом с ней. Сейчас он понял, догоняй ее или нет, холодное молчание будет провожать его через три месяца.
"Напрасно я приехал сюда".
Стюарт набрал номер ирландского друга:
— Как жизнь? Знаешь, я еду на следующей неделе. Сейчас как раз беру билет на Хитроу.
Ferasa, 10.7'19