- И … Леля-фотограф, о которой Перри говорил, тоже, значит Вы…
- Ну да… Леля, - это она произнесла знакомым голосом ЕС, немного грустным и усталым. Немного, но достаточно, чтобы Родионов внутри сжался от чувства вины и начал оправдываться.
- Перри опять что-то сотворил, он в травмпункте, но скорее жив, чем мертв. И дозвониться до Вас не смог… Вот… Послал извиниться.
ЕС смотрела куда-то в сторону, на пылающие огнем и льдом здания. Думала о чем-то, а, может, просто ей неприятно было смотреть на Родионова. Потом обернулась к Константину и спросила:
- И попозировать за него?
- Ну… не знаю… вряд ли я сойду за него… - Родионов не отказывался, сейчас он сделал бы любое, о чем бы она не попросила, просто трудно было, на его взгляд, найти более несхожих внешне людей, чем он сам и Перри.
- Я тащила наверх кенен, штатив и шлем, так что с твоей стороны было бы очень мило, если бы не зря… - Леле было бесконечно неловко, она делала не то, совсем не то. Из-за этого "милого мальчика" она потеряла работу. Хотя пострадали они и совершенно безвинно тогда, но… Но лучше, гораздо лучше развернуться и уйти. Тем более, что он явно тоже хочет уйти, только чувство вины и уважение к былому ее статусу препода его удерживает и может заставить и попозировать даже. Но это… нехорошо. Однако он так … прекрасен на фоне этих солнечных айсбергов многоэтажек. Так золотилась его нежная кожа, так тонко играли брови и губы историю каких-то его внутренних мыслей и чувств, так упруго слегка охлажденный вечером ветер обнимал его и тонкую и сильную талию, так красив и изящен был его силуэт. Так, что она готова была без всяких разрешений выхватить свой фотоаппарат из кобуры чехла и начать стрелять, нажимая на кнопку пуска, каждым выстрелом оставляя в вечности всю эту молниеносную красоту человека и времени перед закатом, которые больше на ее глазах не повторятся.
- Ой… Я не люблю и не умею совсем, но… если Вам нужно… я, в принципе, не спешу… Скажите, что делать. - Он был мучительно смущен, он ведь действительно не любил, и не умел, и все это было странно ему. Этот холодный вдруг и такой жесткий взгляд… Наверное, она сердится на него, ведь он так виноват… Поэтому он просто сделает все, что она просит, и… это будет извинением. Это будет извинением. Он решил, и ему полегчало.
И вот уже он встает, садится, прислоняется к стенке, упор на одну ногу, на другую. Ничего такого, в принципе. Смущает, конечно, что она все время смотрит на него. Смотрит прямо и строго. Сперва улыбалась вроде бы, шутила, но видно было, что ей не хочется общаться, она занята тем, что вертит какие-то настройки, ищет ракурсы. Но в принципе за огромной камерой он почти не видит ее лица.
эпизод 89.
продолжение следует)