Был сентябрь 1983 года. Мы спустились с гор, в самом лучшем и счастливом понимании этого слова.
Две недели, под моросящим дождем, мы полуголодные, абсолютно добровольно, и за свои деньги, шли пешком с рюкзаками от Приэльбрусья, по простеньким снежным перевалам, через главный Кавказский хребет, прямо… до автобусной остановки в ущелье Кодора на южном склоне, уже в Абхазии. Никаких подруг мы, принципиально, с собой в поход не брали- была, тогда, такая особенная туристская «мода».
В горном селении Омаришара мы сели, в видавший виды, ржавый и местами белый рейсовый «ПАЗик». Который, помимо абхазов, и нас туристов из России, вёз ещё пол-автобуса фанерных ящиков со сладкими сливами. И мы ехали и ели, эти немытые сливы, и ничего с нами потом не стало.
И приехали мы в столицу Советской Абхазии- белоснежный курортный город Сухуми, и только здесь узнали о сбитом советскими ПВО южнокорейском «Боинге»…
На знаменитой Сухумской турбазе на утрамбованной, как камень глинистой площадке, мы поставили свои грязноватые палатки «серебрянки». Мы были счастливы, потому-что, несмотря на все походные злоключения, остались живы. А ночью к нам в палатку пришёл спать, какой-то наш, заплутавший подвыпивший студент-Земляк и мы его, конечно, пустили с краешку…
Но, нежданно-негаданно, солнечным сухумским утром нас ждал грандиозный скандал!
Местный «авторитетный» милиционер-капитан Гога, утром, обходил свои владения и, по списку, сравнивал количество оплаченных туристских голов и, фактически, торчавших из многочисленных разноцветных палаток.
Был капитан Гога лет сорока, очень толстый, вечно пыхтящий, с толстыми волосатыми руками, лысый и остатками чёрно-смоляных волос на затылке. Он очень любил тёплое пиво и местные ресторанные шашлыки. Как он был, насчёт женщин, не знаю, так как видели мы его, живым, очень недолго.
Одна наша студенческая голова оказалась лишней.
Важный Гога был оскорблен до глубины души! Меня, как формального «руководителя туристской группы» вызвали на ковер, в кабинет милиционера Гоги. Гога сыпал на меня непонятные проклятия. Взятку с меня точно не требовал… И пьяным он, точно, не был… Сейчас можно предположить, что он, просто, обкурился анаши, и поэтому, ничего, тогда, не соображал.
Из его длинной речи я уловил только пару фраз: «Вас бросят в холодный Бериевский подвал…» и «И Вам всем отобьют почки…» Потом Гога устал ругаться и решил сделать в разборках перерыв и отпустил меня на полчаса!
Упоминания о Берии мне сильно не понравилось, хотя я давненько хотел заглянуть на его малую Родину- село Мерхеули, недалеко от Сухуми…
Я быстрым шагом добежал до палаток своей группы:
-Народ!.. Быстро!.. Все спасаемся бегством!.. По двое… Быстрей! Целоваться потом будем!
Мои бойцы мигом собрались. Лихо свернули палатки. Перепрыгнули с рюкзаками через высокий турбазовский забор и растворились в ослепительном солнечном сухумском дне… Увидел я их только дома, в Политехе…
А вечером, мы с Завхозом, уже сидели на берегу теплого моря, где-то в кустах в районе Нового Афона и хлебали жидкую похлебку из картофельной муки на воде прямо из Чёрного моря… И ждали своего поезда в Россию.
Прошло 10 лет, как один день, к нам в Отдел милиции пришли «опером» молодой грузин Автандил и его сорокалетний отец- водителем «дежурки». Вот кому было тогда не до смеха, так это им двоим…
И все знали, что это бедные беженцы из Сухуми. Отряды абхазов и чеченцев взяли штурмом Сухуми…
Я, как-то, попытался заговорить с Отцом, знал ли он сухумского милиционера Гогу:
-Гога погиб как герой. Он был уже давно на пенсии. Он был толстый и после инфаркта. Он сказал, что всё равно он не сможет долго идти с беженцами. Он сел за пулемёт и стрелял пока не кончились патроны- одна лента в 100 патронов. Больше не было. А когда кончились патроны он закрыл глаза и ждал, когда его убьют боевики… Это мне рассказал мой сосед. Он спрятался в разбитом «Москвиче» и всё видел…
Прошло несколько лет, мы проводили обычный плановый рейд по гостиницам Города и, в одном из номеров, застали компанию молодых грузин и девчонок «по вызову». Один из грузин, был естественно наш печальный Автандил.
Все эти грузины, были граждане России и предъявили служебные удостоверения различных «силовых» структур… и при этом их прямо распирало от чувства собственной значимости… Молчали и улыбались!
Мы развернулись и ушли… Я спускался по широкой гостиничной лестнице и думал: «Добрый и толстый милиционер Гога в далеком Сухуми, пошумел, пошумел, на нас студентов, и остыл… А потом погиб в бою, как подобает мужчине… А Автандил? Он пережил такую кровь в горящем родном Сухуми десять лет спустя, что никому не пожелаешь… И, в конце концов, что нам «девчонок» жалко для них?.. «Девчонкам» ведь тоже на что-то жить надо?»
09 июля 2019г.