Александр II, взойдя на престол в 1855 году, сразу же взял курс на либерализацию общественной жизни России. Прежде всего царь призвал думающих людей, обеспокоенных судьбой страны, свободно высказаться по сложившейся ситуации. Тем самым был сделан существенный шаг в сторону гласности, абсолютно немыслимой во время царствования Николая I. Затем император поспешил сменить состав правительства: на место послушных и безвольных министров-исполнителей пришли чиновники нового поколения — носители прогрессивных европейских ценностей.
Вскоре последовали и вполне конкретные действия. Так манифестом по случаю коронации в 1856 году некоторые категории населения получили ряд льгот и послаблений. Среди прочего смягчили наказания для политических преступников: декабристов, петрашевцев и участников польского восстания. В 1857 году были ликвидированы военные поселения — один из символов николаевского царствования с его строгой регламентацией и жёстким чиновничьим контролем...
Однако всё это были лишь незначительные косметические операции, тогда как страна нуждалась в кардинальных преобразованиях, начинать которые нужно было с отмены крепостного права — краеугольного камня российской государственности. И хоть император отчётливо это понимал, он всё же не спешил делать конкретных шагов в этом направлении. Главная причина такой неторопливости заключалась в том, что освобождение крестьян было очень рискованным предприятием.
Реформа в виде добровольной жертвы дворянства
Александр II, не допускающий в государственных делах поспешности, считал, что лучшим вариантом для всех будет, если дело по отмене крепостного права возьмут в свои руки помещики. При таком раскладе процесс освобождения выглядел бы наиболее безболезненно — в форме добровольной жертвы дворянства. Однако дворяне по вполне понятным причинам не торопились в этом вопросе брать инициативу.
Император даже попытался подтолкнуть их к подобному шагу. В 1856 году на собрании лидеров дворянства центральных губерний он произнёс речь, в которой высказал мнение, что лучше крепостное право отменить сверху, чем дожидаться, когда оно будет отменено снизу. Однако никакой реакции это послание не возымело.
В первые годы царствования Александр ещё верил в святость и нерушимость царского призыва и надеялся, что дворяне, проникнувшись заботой о благе отечества, пойдут на эту жертву. Однако в конце 1856 года его постигло разочарование — оказалось, что дворяне не планировали ничего менять. Именно с этого момента царь окончательно утвердился во мнении, что дело освобождения нужно передать в руки просвещённой бюрократии.
Дворяне — говорящая кукла в руках чиновников
Загвоздка выбранного пути заключалась в том, что если положиться исключительно на чиновников, а дворян оставить в стороне, то реформа примет насильственный характер. Ведь без земли крестьян не освободишь — следовательно, её нужно будет отбирать у помещиков. А отбирать имущество могут только деспоты и тираны, но никак не прогрессивный монарх, которым мыслил себя Александр. Как же в таком случае быть царю, чтобы, как говорится, и лицо соблюсти и капитал приобрести?
Выйти из возникшего затруднения удалось, как ни странно, с помощью тех же самых чиновников, вернее сказать — той породы чиновничества, которая всегда водилась на Руси: ретивых исполнителей, этаких Угрюм-Бурчеевых, беспощадных и непреклонных в своём желании угодить начальству.
В то время наиболее пылким оказался виленский генерал-губернатор В. И. Назимов. Он решил отличиться, немного попрессовал своих дворян и, спустя некоторое время, добился у них согласия только лишь начать обсуждать вопрос освобождения. Но царю Назимов сказал, что дворяне готовы уже вплотную приступить к процессу отмены крепостного права.
В конце 1857 года на имя Назимова последовал царский рескрипт. В документе царь поблагодарил дворян за сознательность и разрешил губернатору создать в подчинённых губерниях дворянские комитеты для обсуждения условий крестьянского освобождения.
Шлюз был открыт. Вскоре по пути Назимова последовали и другие губернаторы. Им также отсылались царские рескрипты с призывом создавать местные дворянские комитеты, которые в течение 1857-1858 годов должны были подготовить проекты по «улучшению быта помещичьих крестьян».
Однако все эти проекты в действительности не имели большого значения — реальная подготовка реформы была в руках чиновников-реформаторов. В губернских комитетах, по сути, просто разыгрывался своеобразный спектакль, где дворянству отводилась роль говорящей куклы, в уста которой вложили фразу: «Да, мы хотим отменить крепостное право».
Чиновники — единственные радетели народного блага?
В 1857 году наиболее деятельная группа просвещённых бюрократов концентрировалась вокруг Н. А. Милютина, директора хозяйственного департамента министерства внутренних дел. Именно в результате их работы была подготовлена правительственная программа реформы, которая впоследствии нашла своё отражение в рескриптах, отсылаемых в губернии.
Свобода дворянских комитетов была сразу же ограничена — они могли обсуждать всё, кроме основных программных положений:
1. крестьяне должны получить личную свободу сразу и бесплатно;
2. земля должна остаться в собственности помещиков;
3. помещики обязан предоставить, а крестьяне — получить часть земли в пользование.
Позднее к этой программе был добавлен ещё один пункт:
4. крестьяне обязаны со временем выкупить землю, предоставленную им в пользование.
В данной программе изначально было заложено вопиющее противоречие. Действительно, если земля остаётся в собственности помещиков, то они, по идее, могут ей распоряжаться, как им вздумается. Но нет, они были обязаны предоставить её в пользование крестьянам, да ещё и в том размере, которое им укажет государство. Даже больше нельзя было дать. Сами крестьяне тоже не могли отказаться от земли, хотя некоторым из них она была в принципе не нужна.
Разного рода вольности, вроде добровольного соглашения крестьян и помещиков, не входили в планы правящей бюрократии. Они очень боялись, что если сильно ослабить государственные вожжи — нагрянет хаос, поэтому стремились держать под строгим контролем весь процесс преобразований. Плюс к тому, многие из них пребывали в убеждении, что только правительство может по-настоящему представлять и отстаивать государственные интересы. По их мнению, все остальные слои населения заботит только личная выгода, поэтому никого из них нельзя допускать к решению государственных вопросов, даже помещиков.
Дворянство, в свою очередь, достаточно негативно относились к либеральным бюрократам. Князь П. П. Гагарин даже договорился до того, что назвал редакционные комиссии поборниками коммунизма. Подобных конфликтов и политических коллизий тогда было предостаточно. Бюрократы всеми правдами и неправдами пробивали свой проект реформ и, по большому счёту, ни на кого не оглядывались. И в конечном счёте они добились своего.
Во что конкретно всё это вылилось, обсудим в одном из следующих материалов.
Другие статьи по теме:
Крепостное право — несомненное зло или историческая необходимость?
Чем была опасна крестьянская реформа 1861 года.