Нина Аркадьевна раздвинула легкие бежевые шторки, взглянула на небо и покачала головой: опять дождь и холод, и это в середине лета! Никакого удовольствия от отдыха на любимой даче она уже не испытывала. К тому же Княжье Поле - удивительно безлюдное место. Всего десять домов, остальные давно заброшены. И порой даже не с кем поговорить. Хорошо, что вчера утром приехала профессорша - Антонина Ивановна Гриневич. Как только дождь прекратится, надо обязательно к ней зайти поболтать и полюбоваться ее цветущими гортензиями.
Через час стало понятно, что такая мерзкая погода на весь день, но вроде бы слегка посветлело, и дождь лишь моросит. Почему бы не навестить соседку? Нина Аркадьевна взяла упаковку дорогого шоколадного печенья, накинула плащ и направилась к профессорше. Странно, дверь коттеджа открыта, свет горит на кухне, раскрытые книги на столе, но самой Гриневич дома нет. Нина Аркадьевна потопталась на крыльце минут десять, а потом решила посмотреть в саду.
Ах, что за сад! Не каждый может себе это позволить. Вроде бы участок небольшой - двенадцать соток, но сделан профессиональный ландшафтный дизайн, оформлены отдельные зоны и шикарные клумбы многолетников - три фирмы работали, и саженцы цветов, кустарников, вереска, мхов - все самое дорогое, из европейских питомников. А эти гортензии? Боже, такие густые огромные шапки, как с картинки. Голубые - всех оттенков, бледно-фиолетовые, сиреневые, кремовые, белые. Даже под дождем эти цветы были хороши, лишь один куст ветром пригнуло и крупное соцветие обломилось. Жаль, что цветок обломился! За гортензиями была вымощенная серыми мраморными плитами площадочка с круглым металлическим столом на резных ножках, венские стулья и кресла. На столе стояла корзинка с цветами, откупоренная бутылка с красным вином и хрустальный бокал.
Антонина Ивановна, красивая ухоженная блондинка лет шестидесяти без единой морщинки на лице, раскинулась в кресле, закрыв глаза и склонив голову, будто спала. Длинное ярко-голубое платье с вырезом и лимонного цвета бусы. Мокрые пряди волос чуть сбились и прикрывали часть лица. Женщина будто задремала. Нина Аркадьевна уже хотела уйти, чтобы не мешать отдыху, ведь Гриневич, если честно, не любила незваных гостей, и этот сад был ей нужен, чтобы побыть в тишине и одиночестве. Надо было видеть брезгливое и одновременно испуганное выражение ее лица, когда кто-то из соседей хотел пообщаться. Но почему мокрая одежда? А в бокале дождевая вода?
Нина Аркадьевна несколько раз окликнула соседку, но та не ответила. Может, с сердцем у профессорши плохо? Женщина подошла ближе, все как-то в душе сжалось от плохого предчувствия, которое не обмануло Нину Аркадьевну: Гриневич была мертва.
(Продолжение следует)