Этот папаша напоминал осьминога – его волосы были прилизаны, а из карманов торчали всякие предметы – бутылочки, платочки, погремушки.
Ребенок у него был крупный. Он обсасывал леденец, пока тот говорил:
– С моей женой что - то не то. Она любит детей. Перед тем как родить, она читала книжки, смотрела фильмы, слушала детские песенки, насыщалась, в общем. А сейчас родила двоих, и что? Ей наплевать на маленьких. Она ходит по барам, я заделался нянькой и кормлю детей сухой смесью.
– Так скажи ей «хватит».
– Не могу. Мне кажется, что я тогда расстрою ее. Она же у меня одна. Тем более, я еще хочу детей. Двоих как минимум.
– Ты же сам так решил, чтобы она работала, а ты был мамкой бородатой.
– Нет, я с ней разговаривал, но она мне затыкает рот. И детки к ней тянутся. Что я сделаю?
– Детки тянутся почему? Они чувствуют силу. Инстинкт. Вот и получается, что в вашей семье мужик – она.
– Она у меня очень женственная.
– Но ты же не можешь ее на место поставить.
– У нее знаешь, какая рука? Она такие сумки носит.
– А ты чего ей не помогаешь?
Я музыкант, и чтобы я носил тяжести - нонсенс. После того, как я больше двух килограммов пронесу, у меня руки дрожать начинают. А это мне вредно. Я вечерами выступаю.
– Где же ты выступаешь?
– В клубе, потом еду в другой. За ночь порядка пяти клубов. Но это не так часто бывает. В лучшем случае два раза в месяц.
– Тебе не в клубах надо выступать, а дома.
– Чего ты?
– Взял жену, поставил на место. Потом поцеловал, Чтобы и кнут, и пряник был. То есть после поцелуя – на место.
– Так она же меня не послушает. Она же привыкла по - другому.
– Во-во. По - другому. А ты сделай так, чтобы послушала.
– Мужики, и вправду хочется другого отношения. Только я всегда думал, что жена – нос корабля.
– Думай так: ты корабль, и двигатель, и внутреннее содержание, а жена – это кок на корабле , ну и юнга, конечно.
– Но как ей объяснить?
– Просто. Подходишь и говоришь, может, хватит строить из себя президента России...
– Причем тут президент?
– Так у кого кто на примете. Ты можешь Стеньку Разина назвать. Кого предпочитаешь больше, того и называй.
– Тогда я деда своего Руслана. Его можно?
– Запросто. Вот и скажешь, что не надо строить деда...Руслана...
– Так он покойный. Как - то нехорошо о покойнике.
– Это же так просто, чтобы место свое знала.
– Но и деда не будем трогать. Возьмем моего соседа Пашку. Он жив, и такой кулак у него, что стену пробить может.
– Ради бога. Сосед так сосед. Пашка, так Пашка. Скажешь ей, что второго Пашку в доме не вынести.
– Э, нет. Она шибко любит болтать с соседями. На площадке и так во дворе. Обязательно донесет до адресата. С Пашкой постой. Не надо его. Он мне как-то дорогу перешел. Синяк три недели не сходил. И из - за чего получилось-то? С женой его заговорил около магазина. Я уже и не помню, о чем. О ценах, наверное, о повышении.
А он и не спрашивал, подошел и хлоп. Я в шоке, его жена как треснет сумкой, а там яйца. По лицу желток течет, он злой, и я тоже. Ну и угораздило мне назвать его «бобром» У него зубки передние вперед, как у.... он до сих пор помнит.
– Неважно как ты ее назовешь, что ты скажешь, главное – уверенность, тон, от которого она будет идти. Будешь брыкаться, спотыкаться на ровном месте, не станет тебя слушать, а если скажешь твердо – так, как никогда, то увидишь результаты.
– Скорей бы.
– Не гони коней. Москва не сразу строилась.
Пишите свои советы, вопросы в комментариях или на почту: roma-tea79@mail.ru До встречи!