Год назад я говорила о деле сестер Хачатурян. На данный момент интернет снова шумит по поводу этого резонансного случая — и шумит в разы громче, чем непосредственно после происшествия. По аналогии с удачно сформулированным хэштегом «мы Иван Голунов» образован хэштег «мы сестры Хачатурян». Смысл, я думаю, очевиден: единение, сопричастность людей к делу несправедливо, по мнению этих объединившихся, обвиненных.
Я слежу за происходящем каждый день. И некоторые мысли хочу озвучить.
Активисты, некоторые публичные люди, довольно крупная часть феминистического сообщества, мягко говоря, обеспокоены и рассержены поступившей спустя год новостью: трех девушек, убивших своего насильника и истязателя, собираются судить по самой строгой статье УК — убийство группой лиц по предварительному сговору.
В этот момент у проходящих мимо случается всполохи глубокой моральности и законопослушности: «Убийцы должны сидеть в тюрьме!» — кричат такие граждане. И, как принято, здесь начинаются приступы глухоты, совмещенные с приступами жажды поорать свое да погромче. Казалось бы, выходи в поле да ори себе на здоровье, но — очевидно — куда веселее орать не одному и не в сыром и далеком, а в поле общественном.
Конечно, приходится отделять зерна от плевел, чтобы смотреть на общественную ситуацию без погрешностей (о погрешностях — ниже). Но суть вопроса не в том, что кто-то пытается изменить существующий факт реальности: да, человек был убит — с этим согласны все. Обсуждение и работа активистов же является воздействием на систему через конкретный случай. Произошедшее с сестрами Хачатурян до убийства — не единичное проявление домашнего насилия в России (и мире) и уж тем более не единичный случай насилия против женщин со стороны мужчины. То, что происходит на данный момент с этим делом в рамках существующей системы — поощрение, потакание и принятие подобного насилия. Почему? Как? Ну ведь потому что все мы с вами знаем, что «ой лучше не применять самооборону — посадят же». Мы живем со стабильным мнением, основанным на реальном положении дел, что мужа-тирана не посадят за насилие, а жену, отмахнувшуюся от ублюдка кухонной утварью — обязательно посадят, она ведь проявила агрессию, когда «надо было…».
Активисты требуют пересмотреть статью, по которой девушек собираются судить, требуют вносить поправки в законодательство и требуют возбуждения уголовного дела в отношении погибшего Хачатуряна, который на данный момент проходит исключительно как жертва. Иными словами, по мнению людей в системе, изнасилования своих дочерей, избиения, ограничение их свободы, отказ в гарантированных правах — это просто «травмирующие» обстоятельства, но не причина для самообороны (именно на самообороне настаивает защита и активисты). И, конечно, шире, самооборона женщин, вынужденных отбиваться, защищаться от преступных посягательств со стороны мужчины — не должна рассматриваться как нежелательное действие, как агрессия и как преступление.
Активистки вроде Алены Поповой или Яны Агафоновой сотрудничают с защитой сестер Хачатурян, координируют неравнодушных, действуют в рамках законов и законных возможностей. Например, были проведены одиночные законные пикеты в поддержку сестер, готовится марш и последующий митинг (на данный момент с властями Москвы согласуется маршрут шествия), пишутся запросы и обращения в СК, Госдуму, ведется просвещение и обучение людей в области гражданского поведения (например, как и кому писать те же самые запросы или к кому и как обращаться за помощью).
Противоположная сторона, более или менее объединенная вокруг двоюродного брата девочек, Арсена, занимается спамом, разжиганием ненависти, угрозами и оперирует сомнительными, мягко говоря, ссылками на традиционные ценности. В мужских сообществах в ВК вроде «Alfa» (открыто для просмотра) публикуются посты агрессивного содержания, переполненные оскорблениями (кто там не понимает до сих пор, что такое «токсичная маскулинность»?).
В группе «Сестры-убийцы Хачатурян | отец Михаил Хачатурян» опубликован выдающийся текст, призванный обвинить девушек не столько даже в факте убийства — ведь факт убийства никто не оспаривает — сколько в развратном образе жизни, иждивенчестве, неуважении к бедному отцу-одиночке.
Я называю этот текст «выдающимся» даже без иронии. Похоже на нечто сюрреалистическое, на какой-то дьявольский перевертыш, по уровню абсурда напомнивший мне набоковский роман «Приглашение на казнь». Некоторые бьются над листом бумаги, пытаясь такое сочинить, отчаиваются и сжигают рукописи — а здесь какая творческая свобода!
Несправедливо было бы не упомянуть и состоявшийся несогласованный пикет мужчин, вышедших гуртом с плакатами перед зданием суда в Москве (то есть нарушая все правила и законы). Многих возмутило, помимо самой акции, что, судя по фотографиям, пикетчики улыбались.
Еще более несправедливым было бы не упомянуть и некоторые случаи перегибов со стороны тех, кто поддерживает девушек. Помимо конструктива, конечно, присутствует и деструктив — но, к счастью, не в таком огромном количестве, как можно было ожидать. Увы, но таких вещей не избежать, когда речь идет об этом самом «резонансном». Да и когда речь идет о насилии и агрессии, то глупо ожидать отсутствие насилия и агрессии вокруг обсуждения.
Однако, несмотря на перегибы, совершенно прозрачным остается следующее: одна сторона твердо осознает произошедшее с сестрами частью огромного нарыва в законодательной системе, в культурно-общественных представлениях, и именно этот нарыв требует (и пытается) вскрыть, почистить и удалить (примечание: сестры здесь не абстрактный инструмент для активизма — не стоит полагать, что личная судьба девушек не имеет значения для неравнодушных); вторая сторона ограничена своими представлениями о комфортном мироустройстве, где нет места не только и не столько самообороне женщин, сколько какой бы то ни было эволюции — будь то эволюция взглядов, эволюция правоохранения, законов, систем.
Вообще, в традициях подобного миропредставления, началось перетряхивание грязного белья, посыпались фотографии из профилей сестер, крики об их неподобающем поведении и прочие «сама виновата». Как это не абсурдно, но многие всерьез видят ситуацию именно так: непослушные, развратные, невоспитанные девицы просто так убили своего отца. К фактическому статусу жертвы убийства как бы усиленно прибавляют шелуху о святом месте фигуры отца в жизни семьи. Пытаясь вылепить из насильника и домашнего тирана мученика, это крыло общественного мнения, к сожалению, воздействует на слабые и уязвимые точки менталитета. Нескончаемый поток обвинений (даже не вопросов) из разряда «надо было…» без сюрпризов демонстрирует всю панораму косности сознания. Думать, что система и эта косность сознания не согласуются, не влияют друг на друга — ошибочно. Декриминализация домашнего насилия, широко обсуждавшаяся в 2016-м году, закрепила мысль об отсутствии достаточной угрозы жизни и здоровью в рамках семьи. Кто-то не помнит историю Маргариты Грачевой, которая в 2017 году приходила в полицию и просила защитить ее от мужа, который проявлял агрессию и угрожал ей? МВД ограничились профилактической беседой — потому что больше ничего толком они сделать в этой ситуации не могли и не считали нужным. Через пару дней муж отрубил женщине кисти рук и пытал в лесу. Кто-то не слышал о женщинах, вынужденных своими силами обороняться от насилия, за которое их потом и судят и в тюрьмы сажают? Очевидно, что традиционалистская система, выстроенная на культурном мнении о муже(отце)-главе семьи, о муже(отце)-кормильце, о муже(отце)-голове, и, как следствие, допускающая экономическое, эмоциональное, сексуальное, физическое насилие — кусок говна.
Вот об этом и идет речь.
Уже не раз и не два в СМИ просачивалась информация о законопроекте, который должен поправить существующую ситуацию с домашним насилием. Там и про виды насилия, и про наказания, и про профилактику, и про информирование населения и даже про охранные ордера. Выходит, законопроект в каком-то виде уже существует, прецедент общественный есть (и был), но кто-то стоит на пути развития этой инициативы. Предполагать, кто — не будем, свечку не держали. Но спорить с тем, что в ГД есть конкретные люди, не раз демонстрировавшие свое отношение к женщинам и вообще к каким бы то ни было проблемам, о которых говорят женщины — тоже не будем.