Мнения на семейном совете разделились. Мама уверенно апеллировала к народному опыту, добытому из телефонных переговоров с подругами. Папа крыл ученой степенью и научным подходом, а также недоверием к деревенским суевериям. Бабушка, тактичная и умнейшая из всех тёщ, занимала нейтральную позицию с легкой склонностью к всё-таки предрассудкам.
Объектом жарких дискуссий была годовалая малышка, а точнее — кудрявый пух на её голове. Согласно традициям, для косы в кулак голову следовало полностью обрить в год и сразу начинать ждать прекрасного, густого и шелковистого урожая к совершеннолетию.
Папа справедливо указывал, что жена и тёща и так имеют превосходные волосы, так что генетика сделает свое дело и без нелепого бритья. Мама намекала, что редкая шевелюра на голове у папы внушает опасения и генетике все-таки следует помочь. Бабушка лавировала между ними с ловкостью катера в порту. Тема защиты от злых духов посредством ритуального бритья вообще не озвучивалась, чтобы не переходить в нежелательную и скользкую религиозную плоскость дискуссии.
Малышка своего мнения не имела и стояла в манеже, с любопытством прислушиваясь к кудахтанью всей родни. Если бы она знала, кто всегда побеждает в подобных семейных спорах, то успела бы мысленно попрощаться со своей ангельской шевелюрой.
Сразу после экзекуции стало ясно, что новый стиль слишком суров и навевает мысли о беспризорности. Мама и бабушка дружно приобрели виноватый вид. Но добил их педиатр, которому предъявили ребенка с колючей щетиной для профилактического осмотра. С интересом рассмотрев новый лаконичный дизайн, он печально спросил: «Ну и за что вы ее так?»