Гениальное историческое произведение гениально само по себе, вне зависимости от правдивости изложения Истории.
Примеры героизации
Лидирующие позиции заслужено занимает «Война и мир» Льва Николаевича Толстого. Зачитываясь и погружаясь в изложение перестаёшь думать о том, что всемирно признанный гений написал грандиозный труд спустя более полувека описываемых событий, т.е. свидетелем Отечественной войны 1812 года не мог быть по определению. Для «глубокого погружения» Лев Николаевич приезжал на Бородинское поле. Даже гостиница случайно уцелела, где он творил. Как и кости князя Петра Багратиона, которые большевики, разрыв могилу, выкинули собакам. Местная жительница подобрала их да «заховала» в старый мешок до поры до времени. А Лев Николаевич относительно исторического события такого накуролесил, что местным жителям и историкам до сих пор стыдно: названия попутал, вернее, видоизменил, как фамилии исторических персонажей. А ещё, что было сил пиарил Михайло Илларионовича, создавая ему образ Спасителя Отечества, коим тот ну никак не являлся, скорее — наоборот.
Гениальны «17 мгновений весны», переплюнувшие произведения Юлиана Семёнова, по которым они поставлены гениальной Татьяной Лиозновой и без преувеличения гениальной командой актёров: Плятт, Тихонов, Табаков, Броневой, Лановой, Евстигнеев, Дуров, Куравлёв… и список далеко не исчерпывающий. Однако какие бы события не подтягивали из реальных к кинематографическим — всё не то. Сказка, да и только. Но как поставлена! А как сыграли!!!
Сотворение легенды
Представленный в аннотации как «военно-историческая драма, основанная на реальных событиях», четырёхсерийный минисериал «Апперкот для Гитлера» режиссёра Дениса Нейманда также далёк от исторической правды. Бредовую историю про то, как отважного советского разведчика, спортсмена, комсомольца и просто красавца Игоря Миклашевского (исторический персонаж, в фильме его играет никому не известный Антон Момот – прим. авт.) во время войны сотрудники НКВД посылают в тыл к немцам, чтобы ни много ни мало убить Гитлера, придумал в 1960-е годы бывший шеф настоящего Миклашевского, отсидевший в ГУЛАГе Виктор Николаевич Ильин (1904 — насмерть сбит автомобилем под управлением неизвестного 11 сентября 1990, с мая 1943-го по февраль 1952 гг. — под следствием в заключении, с 1955-го по 1977 гг. — секретарь Московского отделения Союза писателей СССР, именно с его слов Анатолий Рыбаков написал «Детей Арбата», генерал-лейтенант КГБ). После встречи Миклашевского с направившим его в Германию Ильиным, тот обратился к руководству Второго управления КГБ (контрразведка) с идеей раскрыть советской общественности «подвиг разведчика», совершенный Миклашевским, изменив фигуранта задания. Того послали привести в исполнение приговор родному дяде — Заслуженному артисту РСФСР, любимцу советской публики, перешедшему на службу к немцам, Всеволоду Александровичу Блюменталь-Тамарину. Но — одно дело ликвидировать дядю, пусть и изменника, а другое дело — самого Гитлера. Совершить покушение на Гитлера у сержанта-власовца, даже используя связи дяди, не было никакой возможности. Приближённые генералы этого сделать не смогли, а тут коллаборационист.
Отсидевшие своё сполна репрессированные «служители плаща и кинжала» Ильин и Судоплатов, дабы возвеличить не столько какого-то Миклашевского, сколько себя, постфактум стали с различными, порой, противоречащими друг другу подробностями, вещать, что НКВД под их началом разработал план ликвидации Гитлера. Руководство операцией на месте, т.е. в Берлине, поручалось… сержанту Игорю Миклашевскому. В помощь Миклашевскому отписывались: жившие в Берлине польский князь Януш Радзивилл, завербованный опять же НКВД в 1939 году при захвате восточной части Польши Красной Армией, любимая актриса фюрера немка по отцу Ольга Константиновна Книппер-Чехова (1897 — умерла в Мюнхене в 1980-м, в наше время названа чуть ли ни «связной самого Лаврентия Берии», чему нет ни одного официального подтверждения — прим. авт.) и дядя-изменник Блюменталь-Тамарин, не знавший о задании государственной, если не мировой важности племянника. Для того племянник — бывший сержант Красной Армии Игорь Миклашевский — подрался с командиром и был отправлен в штрафбат. А будучи «штрафником» перебежал к немцам.
Сержант Миклашевский — кто вы?
30 мая 1918 года в Москве у актрисы Камерного театра Августы Леонидовны Миклашевской (1891—1977) вне брака родился сын, которого крестили Игорем. Его отцом был балетный, хореограф и педагог Большого театра Лев Александрович Лащилин (1888—1955). В браке родители не состояли, поскольку Лащилин был женат.
Восьми лет от роду Игорь впервые увидел сестру отца — Инну Александровну и её мужа — яркого представителя известной театральной династии — Всеволода Александровича Блюменталь-Тамарина, по сути, являвшегося его родным, но не кровным дядей, который по дедовой крови был немцем.
Игорь успешно закончил среднюю школу, где серьёзно увлекся боксом. Выступал часто и небезуспешно, несмотря на свою очаровательную внешность. Стал мастером спорта, поступил в ГЦОЛИФК, но в 1938-м его призвали в РККА. Служил в Ленинграде в зенитных частях. Неплохо владел немецким. Как служил, говорит тот факт, что во время срочной службы женился, и в браке родился сын Андрей. Тренировки не прекращал. В процессе повоевал с финнами и стал чемпионом Ленинградского военного округа по боксу в среднем весе. Весной 1941 года из-за отказа соперника от финального боя на первенстве Ленинграда вышел в финал чемпионата СССР, однако турнир ввиду начала Великой Отечественной не состоялся. Войну встретил там же заряжающим зенитно-артиллерийского орудия в звании сержанта.
Боксёр-разведчик
В конце 1941 года тётя и дядя боксёра, супруги Инна Александровна и Всеволод Александрович Блюменталь-Тамарины, жившие в занятом немцами дачном посёлке Манихино неподалёку от Истры, добровольно ушли с отступившими от Москвы немецкими войсками.
После произошедшего «вербовкой» Миклашевского непосредственно занимались начальник 3-го отдела Секретно-политического управления НКВД комиссар госбезопасности Виктор Ильин и начальник 2-го отдела НКВД Павел Анатольевич Судоплатов (1907—1996, арестован в 1953-м, осужден, отбыл полностью 15-летнее заключение, генерал-лейтенант КГБ).
Игорь после тщательной проверки выразил согласие выполнить секретное задания в тылу врага, о сути которого ему, якобы, не сообщили. Однако при проверках НКВД Миклашевский искренне горел желанием уничтожить своего дядю-предателя. В 1942 году в разведшколе в городе Слободском недалеко от Кирова его обучали премудростям диверсанта-разведчика, пути назад у которого не было. Однако, согласно другим источникам, его, племянника Всеволода Блюменталь-Тамарина, посылали с единственной чётко поставленной задачей — убить дядю, поскольку Сталин, подобно как Гитлер Левитана, объявил того своим личным врагом, и 27 марта Военная коллегия Верховного суда СССР заочно приговорила его к смертной казни. Было за что. Дело в том, что в феврале 1942 года начались регулярные по вторникам и четвергам, строго в 18:00 радиотрансляции из Киева (по другим данным — из Варшавы — прим. авт.), в которых Блюменталь-Тамарин призывал красноармейцев и их командиров сдаваться, а население — активно сотрудничать с новой властью… голосом самого Сталина. А на сцене Киевского русского драматического театра, возобновившего работу сразу после оккупации города немецкими войсками, поставил пародию на пьесу Александра Корнейчука «Фронт», трансформировав её в едкую сатиру на Красную Армию, назвав памфлет «Так они воюют…», и сыграл в ней главную роль генерала Горлопанова (в оригинале — генерал Горлов — прим. авт.).
В декабре 1942 года новоиспечённому разведчику инсценировали побег за линию фронта, где он незамедлительно сдался в плен и подробно в красках рассказал немцам свою легенду. Однако в апреле 1943-го к немцам перешли два бойца, сведения которых разительно отличались от тех, что сообщил Миклашевский. Отношение к нему изменилось, его пытали, даже имитировали расстрел. Но тот знал, на что шёл. И потому готов был умереть. Именно готовность, а не желание умереть, спасла ему жизнь.
После нескольких месяцев содержания в лагере для военнопленных Миклашевский вступил во Русскую освободительную армию под командованием бывшего любимца Сталина генерала Андрея Андреевича Власова. Сыграло свою роль и родство с Блюменталь-Тамариным. Дядя ввёл его в круг театрального бомонда. Да и сам он выступал, правда, на ринге, где провёл несколько любительских боёв и завёл знакомства среди немецких спортсменов, включая чемпиона мира 1936 года по боксу в тяжёлом весе Макса Шмелинга.
Письма как свидетельства
До наших дней дошли два письма Блюменталь-Тамарина, адресованные бывшему соседу по дачному посёлку Манихино художнику Михаилу Ивановичу Черкашенинову, попавшему в плен, а затем переведённому в лагерь для «перемещённых лиц». В первом, из Кенигсберга, датированном 18 июня 1944 года, Тамарин пишет, что его родной племянник Игорь тяжело ранен в бою американцами. Во втором, от 10 июля, сообщает: «Судьба продолжает искушать меня: тяжело, почти смертельно ранен наша последняя надежда, наш приёмный сын (родной племянник моей жены, сын её брата Льва Лащилина) Игорь. Он по собственному почину пошёл в добровольческую армию, принимал участие в боях за Карантен в Нормандии и тяжко, почти смертельно ранен, но, кажется, выживет».
И это чистая правда. Летом 1944 года в составе «Восточного батальона» РОА Игорь Миклашевский сражался против высадившихся 6 июня в Нормандии «Союзников» на Западном фронте и был тяжело ранен в шею и ногу, после чего его долго лечили в немецком госпитале. А дядю вместе с радиостанцией переправили в Кенигсберг. В конце 1944 года, когда советские войска подошли к границам Восточной Пруссии, он перебрался в Берлин, где вопреки утверждениям мемуаристов в погонах с большими звёздами, племянник никогда не жил, а если и бывал, то не более пары раз. Более того, никакой квартиры у Блюменталь-Тамарина в Берлине не было. Списанный по ранению из РОА Игорь вместе с дядей в конце зимы наступившего 1945 года перебрался на юго-запад Германии в город Мюзинген, подальше от наступающих советских армий, поближе к Франции.
Ложь во спасение
Судоплатов, который во Владимирской тюрьме на протяжении нескольких лет симулировал умопомешательство, в 1990-е пишет, что сообщение Миклашевского о реальной возможности убить Адольфа Гитлера и Германа Геринга во время посещения ими спектакля с участием Ольги Чеховой было встречено в Москве отрицательно. Сталин засомневался в целесообразности убийства Гитлера, опасаясь, что в случае успешного исхода операции Германия попытается заключить мирный договор с «Союзниками» и оставит СССР в одиночестве. Покушение на Гитлера было, якобы, отменено на самом высоком уровне.
Письма Блюменталь-Тамарина опровергают, что в конце 1944 года Миклашевский партизанил в Бельгии и во время неудачно устроенного им взрыва на каком-то подземном заводе получил ранение. Спасая от ареста местные крестьяне переодели его в полевую форму немецкого офицера и привезли в госпиталь в… Париже. Дело в том, что 25 августа 1944 года Париж был освобождён от немцев, а в сентябре была освобождена территория Бельгии. В это время тяжело раненый американцами Миклашевский лечился в Германии.
Судоплатов также пишет: «Миклашевский бежал во Францию в 1944 году после ликвидации своего дяди». Однако согласно документам из архива ФСБ, Всеволод Блюменталь-Тамарин повесился 10 мая 1945 года в Мюзингене. Вернее, его нашли повешенным в лесу «при невыясненных обстоятельствах». По заключению экспертов, это было самоубийство. Выходит, «свидетель» врёт, как свидетель.
Война после Победы
Во Франции Миклашевский оставался на протяжении двух лет после окончания войны. По некоторым сведениям следил за бежавшими на Запад власовцами. Через некоторое время Игорь оказался в лагере союзников, где назвался советским разведчиком и встретился с представителями советского командования. О том, что осенью 1945 года он находился в Париже, говорится в письме, полученном от некоей незнакомки Ирины Громовой его матерью Августой Миклашевской, хранящемся в её архиве.
Вернулся в Советский Союз в 1947 году. За что конкретно — неизвестно, возможно, именно за смерть дяди, причастность к которой у историков вызывает сомнение — был награждён орденом Красного Знамени, и, поскольку к службе был не годен, в 29 лет вернулся в бокс, но не спортсменом — арбитром и тренером. В обществе «Трудовые резервы» воспитал нескольких чемпионов и призёров различных соревнований, стал судьёй всесоюзной категории. Так и проработал тренером до выхода на пенсию.
Реальный Миклашевский никогда не задерживался в Берлине, задания убить Гитлера не получал, с заданием убить мужа тёти не справился, но после того, как тот повесился без участия племянника, вывез в СССР его архив.
***
Кстати, мать Игоря Львовича – Народная артистка СССР Августа Леонидовна Миклашевская, дожившая в почёте и уважении до глубокой старости, утверждала, что её сын после войны вообще не вернулся, а вместо него ей представили совсем другого человека.