Мне было лет 10 или 11. И ту ночь я запомнил надолго. Мне часто в детстве снились кошмары. И казалось, что конца им не было. В этих кошмарах было все. И то, как я не получу отлично на контрольной. Потеряю деньги по дороге в магазин. Забуду, куда положил телефон и в итоге опоздаю в школу. Не смогу выполнить задания на олимпиаде. Споткнусь во время эстафеты. Уроню палочку во время эстафеты. Отправлю сообщение в мессенджере не тому другу, и он обидится. Забуду поздравить маму с днём рождения. Все эти тысячи сценариев крутились в моей голове один за другим, пока я не просыпался в холодном поту.
Родители поначалу беспокоились. Пытались успокоить, убедить, что мои страхи напрасны. Потом начали говорить, чтобы я не смотрел телевизор или не сидел в телефоне перед сном. А потом и вовсе сказали, что я слишком чувствительный. Через какое-то время мне стало неудобно говорить о том, что ничего не помогает и кошмары мне продолжают сниться.
Чтобы никого не пугать дома криками я, когда просыпался кусал руку. Это помогало отвлечься. И какое-то время я держался. Пока в школе один из учителей не заметил синяки на руках.
Это было, когда я отвечал у доски по литературе. И я очень увлёкся рассказом о герое. Так, что задрал рукава кофты выше локтей, чтобы что-то показать жестами. Тогда я заметил его взгляд, он был направлен на синяки от моих укусов. Чтобы не дать понять, что я заметил его взгляд, я также непосредственно спустил рукава ниже, как и поднял ранее. Как ни в чем не бывало, не отвлекаясь от рассказала. Но сам почувствовал, как что-то зашевелилось на затылке от страха.
После урока он попросил остаться. Я думал, что он будет ругаться или вызовет родителей в школу. И уже придумал, что ему сказать, чтобы отмазаться. Но он сказал другое.
- Я знаю, вы, современные дети не верите в такие штуки. Но однажды, когда мне было, наверное, также тяжело как тебе дедушка рассказал мне историю, - он мягко продолжил, увидев на моем лице замешательство, - он рассказал, что существуют сложные в жизни моменты, одни из них долгие, другие короткие. И в эти моменты у детей таких как ты, и я тогда очень много мыслей и страхов. Но это в голове идёт одна работа. Более важная работа идёт тут, - и он показал на своё сердце, - здесь в твоём сердце, ведётся настоящая борьба, пока в голове роются сомнения и страхи. И в этой борьбе сердце проигрывает, выигрывает, закаляется и получает шрамы. По этим ранам, шрамам бог, любой из существующих, тогда мне приятно было думать об Одине, когда дедушка говорил, - и он задумчиво улыбнулся, и продолжил, - и по этим шрамам, любой из существующих богов видит, что ребёнку тяжело и посылает ему силы справиться. Понимаешь, эти шрамы для них как будто светятся изнутри, горят. И ни один бог не может пройти мимо, не заметив того, кому тяжело. И помогает. Мне тогда, как ребёнку, понравилась эта история, эта мысль. И кошмары скоро прекратились. Не знаю как я догадался, не спрашивай. Может не только боги видят шрамы, хотя в твоём случае у тебя все на руке.
И он улыбнулся.
В ту ночь я долго не мог уснуть. Мне понравилась эта история. В ней что-то было важное, что я не мог тогда нащупать. Но настолько важное, что его как будто не следует забывать, даже если не понимаешь, что это. Поэтому я постарался запомнить историю как есть. И как заклинание, вспоминал каждый раз, когда просыпался от кошмаров. Я перестал кусать руку. Вместо этого я представлял шрамы на своём сердце и мне становилось легче. Вот, такая история. И теперь я, кажется, понимаю, что там было такого главного. А главное было, что, кажется, я её запомнил тогда, чтобы её рассказать тебе теперь, как когда-то рассказали мне, и человеку до меня. Спокойной ночи.