Пуччо Г. В самом сердце советской машины: пер. с ит.
М., ФЛИНТА, 2014. – 162 с.: ил., 500 экз., ISBN 978-5-9765-1692-2
Лето 1928 года, последнего спокойного года в мировом масштабе на много десятилетий вперед. До первого мирового экономического кризиса – почти полтора года, до начала бешеной индустриализации СССР – менее года, а термин «фашист» применяется без определения и означает лишь и только итальянского фашиста. В этот момент в Москву прибывает самый что ни на есть фашист – итальянский публицист Гвидо Пуччо, чтобы «увидеть наконец своими глазами послереволюционную стадию, на которой находится один из самых грандиозных и разрушительных политических экспериментов мировой истории».
«Свершившаяся Революция (вот так, с заглавной буквы!) – явление значительное, способное увлечь и заразить», – вещает автор в предисловии к собственной книге. Из этого краткого предисловия следует, что Гвидо Пуччо не желает быть объективным, но желает быть честным – характерная оговорка для публициста муссолиниевской эпохи. Экспрессивная, чисто южная манера письма сильно намекает на то, что в тогдашнем СССР автор желал увидеть такое же общество сверхчеловеков, на строительство которого в Италии намекал в те же годы Бенито Муссолини. В результате Гвидо Пуччо предстает перед читателем в облике эдакого итальянского Маяковского – с одной, но большой разницей: он не узрел в повседневной жизни Москвы и Ленинграда никакого величия, которое, по его мнению, должно было следовать из величия революции. В этом смысле характерно название главы «За бортом революции» – автор пишет в ней о повседневной жизни еще не окончательно замордованных советских граждан, и в каждой строке сквозит его удивление: и ради этого убожества повседневной жизни следовало идти на столь решительные общественно-политические перемены?
Еще одно сильное историческое свидетельство – комплектация книги десятком фотографий, сделанных автором в Москве. Москва здесь совершенно не выглядит центром мировой революции – так, заштатный город с монументальными историческими зданиями в центре и исключительно гужевым транспортом, само появление в котором иностранного корреспондента вызывает сенсацию.
Желая быть в меру честным, синьор Пуччо в результате сбивается на попытки записывать наблюдения в два, как говорится, столбика: в одном – плюсы советской жизни, в другом – ее минусы. В этих наблюдениях автор очень точен, а его насмешливое отношение к происходящему здорово напоминает о совершенно официальных фельетонах Ильи Ильфа и Евгения Петрова тех же лет. Но результат предсказуем – восторженные перечисления московских газет и театров и их репертуара не могут скомпенсировать несколько наивные, но верные выводы автора, касающиеся всеобщей шпиономании в самом широком смысле слова, гонений на религию, классовой нетерпимости и военной истерии в советском обществе. Местами автор вообще путает второстепенное в советской жизни с главным, как то происходит в главе «Свобода полов», местами бросается в ненужные рассуждения о том, что война СССР не грозит – но в целом европейский читатель мог по прочтении книги убедиться в том, что большевики – не люди, раз довели свою страну и своих подданных до описываемого здесь состояния. Грядущей пропаганде д-ра Геббельса было на что опереться…
«В самом сердце советской машины» – не только ценный своим взглядом «с противоположного берега» исторический документ. Это очередное и достаточно уникальное подтверждение того, что в СССР была воистину отменена современная история: гигантское государство в одночасье осени 1917-го соскользнуло за пределы ойкумены, и понять его посредством западного рационального ума, пусть и подхлестываемого муссолиниевской пропагандой, стало решительно невозможно. Так что не следует отзываться о Гвидо Пуччо как о «внутренне честном, но пропагандисте» – скорее следует говорить о талантливом публицисте, пришедшем в неподдельное удивление от контраста целей, некогда заявленных большевистской революцией, и их убогого воплощения. Говоря прямо, автор является свидетелем общественного гниения и распада в СССР 1928 года. Однако годом позже Сталин приступил ко второй стадии революции, то есть воплощению в жизнь программ индустриализации и коллективизации, что сделавших жизнь в СССР ультимативно скудной и жестокой – но такой Советский Союз, и то с парадной стороны, узрел уже другой западный публицист – Лион Фейхтвангер, описавший его в «Москве 1937». Остается только пожалеть, что уникальное свидетельство очевидца жизни в столицах СССР за год до начала эпохи кровавых перемен издано столь удручающе малым тиражом.
Рецензия опубликована в газете «Книжное обозрение» №14–15 '2014 (2390–2391).
Поддерживайте канал «Говорит Всеволод Баронин» лайком публикации и подпиской на канал.