Он шагает впереди остальных, изредка оглядываясь на группу. В такие моменты выражение его лица под стеклом шлема кажется отстранённым - не строгим и не сердитым - однако оба его спутника тотчас съёживаются, прочитав немой укор. Есть ли он на самом деле?
Кто его разберёт, этого чудака Коулмана.
Группа медленно продвигается сквозь бесконечные болота планеты Каламито.
Этот мир невелик - какие-то семь тысяч километров в диаметре. На орбите тоже ничего весомого - кроме, разумеется, экспедиционного корабля "Гонсалес"…
Этот мир неинтересен науке - из жизни здесь только единый грибкоподобный организм, названный Каламицепсом; он живёт тем, что впитывает влагу и перерабатывает песок в поисках углерода. Растёт. Затем популяция проваливается и исчезает почти целиком - когда заканчивается доступная пища и влага. Кое-какие зачатки остаются в живых и регенерируют, снова всё заполняя собой - и так каждые десять-пятнадцать лет. Рыхлые болота на планете - тоже дело "рук" Каламицепса…
Этот мир некрасив, почти уродлив: над мёртвыми пустошами и каскадами мелких грязных озёр тянется тонкая вуаль атмосферы, в которой едва заметны полупрозрачные облака из соединений азота. Отсюда, с поверхности, небо и облака кажутся единой плёнкой, за которой иногда виднеется далёкая красная звезда. Правда, если уж приглядываться, то можно обнаружить, что гладь неба над облаками едва отдаёт перламутром, в переливах меняя свой цвет с угрюмо-синего на нежно-розовый. Особенно это заметно сейчас, на закате.
- Эффект Терса-Шмоу, ионизация верхних слоёв. Обычное дело. Нашли, что разглядывать.
Коулман отворачивается и идёт дальше. Его совершенно не привлекает эфемерная красота чужих небес - он и не скрывает этого. В тишине болота слышен мерный скрип суставов его скафандра. Одинокая фигура торчит среди клочьев тумана, чуть покачиваясь.
- Пойдём, - кивает в ту сторону Лем. Под шлемом скафандра поблескивают его очки, лица почти не видно. Он тоже не понимает, на что там, за облаками, можно так долго смотреть.
Марций догоняет его.
- Почему именно тут? Почему мы ищем Их именно тут? Кому вообще нужна эта колония? Старик точно что-то скрывает от нас.
- Я знаю не больше твоего, Марций, но мне кажется, что мы должны ему верить.
- И всё же - должно быть объяснение, почему мы битый час топчем именно это болото именно на этой планете.
Внезапно из тумана появляется сам Коулман.
- Колонию эвакуировали. Семь лет назад, - его голос спокоен, но всё равно отдаёт усталостью.
…Старик - так за глаза его называют спутники. Да чего уж греха таить - весь четвёртый отряд его так называет. И, если бы он обиделся или разъярился, то сразу лишился бы этого прозвища…
Но Коулману было плевать на прозвища - плевать на то, кем его называют и как к нему относятся. Ему было безразлично, каким он кажется со стороны - именно поэтому он и оставался Стариком.
-…Это старая история. Когда во время кризиса цены на нитрокомпозиции обрушились, на этой планете всю добычу свернули - очень быстро, буквально за пару дней. Люди улетели - и всё. Оборудование до сих пор на заводах, здания до сих пор стоят. Говорят, - Коулман замедляет шаг и тихо продолжает - его едва слышно в динамиках: - говорят, что в зданиях давно появились новые жители.
Марций недоверчиво прищуривается:
- Кто это говорит?
Старик усмехается (уж не показалось ли?) - и отворачивается снова. Втроём они продолжают молча брести по болоту.
Нет, думает Марций, болота - это, пожалуй, слишком лестно для такой планетки. Они, конечно, чем-то похожи и на бежевые, знойные топи родной Земли, и на таинственные леса Олуги, укрытые изумрудными испарениями, и на полуозёра планеты Ветс - но там везде есть хоть какая-то жизнь…
Мысль обрывается - по мановению руки проводника Марций и Лем вдруг останавливаются, как вкопанные. Вокруг ни звука.
Вдалеке из бурого тумана появляются прямые, как по линеечке, очертания чего-то огромного. Оно нависло над болотом, заслонило треть неба впереди - и не двигается.
- Что это? - в динамиках тихо скрипит вопрос Лема - не голос, а одни помехи.
Марций размышляет быстрее:
- На карте никаких зданий не было отмечено! Они должны быть гораздо южнее, рядом с плато.
Коулман кивает:
- Больше верь "белым" картам, наука. Тут всё потёрли ещё перед эвакуацией, полагаться теперь можно только на свои глаза и уши.
- Разве это секретный объект?
-Теперь - да. Не спрашивай меня о причинах. Я не вникал в них и не собираюсь. Лучше вспомни, зачем мы здесь.
Марций хмурится, догоняя Коулмана:
- Трудно забыть: мы… Вы, точнее, засекли выхлоп корабля чужих. Согласно следу, корабль находится на этой планете. Для поисков мы и спустились… но… почему мы шли пешком всё это время, если Вам с самого начала были известны координаты завода?
Коулман молчит - он настраивает оптику своего шлема.
Лем подходит к нему вплотную:
- Мы идём дальше?
Старик кивает. Закочив настройку шлема, он манит их рукой - "пошли!"
…Вблизи эти здания очень похожи на огромных мёртвых чудовищ. Из их бетонных шкур торчат металлические кости, а над крышами в вышине едва видны длинные стволы орбитальных антенн.
Ломать постройки было некому, но вездесущий Каламицепс пророс в структуру бетона и понемногу его осыпал, почти не затрагивая арматуру. Ею, в свою очередь, занялись дожди и туманы - торчащие куски металла побурели от ржавчины и осыпаются от любого прикосновения. Лем уже успел понять это, испачкав обе перчатки - теперь он держится от стен подальше.
- Свет не включать, - глухо произносит Коулман.
- Вечереет, - сразу отзывается Марций. Он идёт слева от остальных и всматривается в открытые провалы пневмодверей. Кроме тумана - внутри ничего.
- Не включать, - повторяет Коулман. В его голосе заметна твёрдость, которую слышно даже в резонансе шумов: - только попробуйте спугнуть Их!
Марций бросает взгляд на Лема, но тот, кажется, не заметил перемены… А она есть - на миг Марцию кажется, что внутри Коулмана проявился стержень, от которого обычно горят огнём глаза и пылает речь. Так странно.
…Марций - биолог по профессии. Естественно, он специализируется на внешних формах жизни - но не на тех простейших, что содержат в экзопарке на орбите Земли. Его интересуют особи посложнее - желательно, разумные. Но вот ведь незадача - нет их!
…А Коулман, говорят, раньше тоже был биологом. Точнее, экзоэтологом…
Совсем другое дело - Лем. Он лишь наблюдатель от Экологического Союза, призванный следить за уважением прав иных форм жизни. Он не учёный - поэтому от него не трубется размышлений. Только галочка в протоколе "ЭкоСо". Интересно, в каком именно пункте он её в итоге поставит? "Представители иного разума обнаружены, контакт осуществлён и соответствует норме пятьдесят шесть"? Или всё же итогом снова станет "Контакт не состоялся по причине низкого уровня развития культуры вида"?
Марций вдруг ясно понимает, что начал волноваться: тут, совсем рядом с ним, вершится нечто грандиозное - масштабнее даже, чем Коулман со всеми своими закидонами. Ощущение пришло, воспламенило - и не проходит.
Коулман несётся впереди, словно почуял след. Он не обращает внимания на боковые корпуса. На своих коллег, впрочем, тоже.
Вдруг раздаётся голос Лема:
- Коулман? Куда мы идём?
- К реактору. Поднажмите, мы почти у цели.
- Но зачем нам…
- Меньше вопросов, Лемиус! - Коулман уже даже не оборачивается. Его мощная спина едва виднеется впереди.
"Догоним его", - жестом показывает Марций. Он сгорает от нетерпения - скоро что-то произойдёт.
Лем кивает. В дымке заметен блеск очков.
Теперь все трое клином несутся по разбитому покрытию путепровода.
…В реакторе абсолютно темно. Снаружи здание настолько внушительно, что теряется в тумане. Какое оно внутри - вообще непонятно.
Марций делает ещё одну попытку:
- Мне нужно включить…
- Даже не вздумай!
Голос, как гром от близкой молнии. Марций не видит его, но кожей чувствует взгляд. Сердце под кирасой скафандра бьётся, словно птица.
- Не нервничай, наука. Ночного режима тебе должно хватить. Просто не включай внешний свет, и мы останемся друзьями - идёт?
Марций запускает фильтр шлема, предназначенный для темноты. Вместе с внутренним дисплеем он даёт определённую картину… но вот Коулман и его планы - это страшнее, чем тьма. От этого костюм не спасёт.
Марций жалеет, что не отказался от миссии сразу - но не признаёт этого. Он крепок. Он всё выдержит.
- Я нашёл камеру. Смотрите сюда, - Старик едва заметен в темноте. Он стоит возле циклопической конструкции теромоядерного реактора и машет рукой.
Лем и Марций подтягиваются к нему.
- Смотрите, - тихо повторяет Старик и показывает вверх. На потолок.
Марций уже готов к подвох. Он медленно поднимает голову.
Огромный купол над ними тонет в тени. Его бы ни за что не увидеть, если не будет этих отсветов - на Земле их называли "солнечными зайчиками", в других системах - иначе; но везде они традиционно сравнивались с животными - в шутку, конечно. Здесь их несколько, штук семь. Откуда они…
Марций не сразу понимает, что произошло. Только осмотревшись, он осознаёт, что всё фонари и прожектора группы по-прежнему выключены. А яркие пятна на потолке - на самом деле, буквально являются животными…
…Марций чувствует, как немеет нога. Он медленно пересаживается на другую, не спуская глаз с потолка. Светозвери всё так же мечутся по его поверхности, словно что-то ищут.
- Сколько ещё нам сидеть? Чего ждать?
Коулман тоже замер с задранной вверх головой. В этот раз он хотя бы отвечает:
- Пока Они не привыкнут.
- Ты говорил, что Они разумны!
- Так и есть. Но это не значит, что не пугливы.
- И что нам делать?
- Вам - только ждать. Всё сделаю я.
Коулман не врёт - через пару минут он подносит обе руки к нагруднику, где в вакуумной камере заперта миниатюрная звезда. Она в сотни раз меньше реактора, рядом с которым они стоят - зато исправно функционирует, наполняя его скафандр и дыхательную систему энергией.
Медленно отвинитив блокировку персонального реактора, Коулман один за другим открывает клапаны сброса давления…
- Старик, ты что творишь!? - Марций напрочь забывает про субординацию и вскакивает на ноги. Он видит, как с пола поднимается Лем.
- Не нервничай, наука - и ты тоже сядь, Лемиус. Я знаю, что делаю.
Коулман произносит слова медленно, словно по каплям вымеряет дозу лекарства… Или яда?
- Тогда объясни и нам тоже!
Коулман кивает, не прекращая странного занятия:
- Я с Ними уже встречался… несколько раз… В своём прошлом. Я уверен, что Они разумны, но общаться с Ними… тяжело…
- Зачем тебе реактор?
- Почему мы пришли именно в это здание? Почему нашли их тут? Возможно, Они считают термоядерный синтез ключевым процессом. Возможно, это критерий уровня развития расы - по Их мнению. Не знаю точно.
- Они… реагируют на выброс определённых изотопов? Они слышат его? - Марций хмурится от догадок.
- В точку, наука! Молодец! Я много времени искал способ закодировать сообщение для передачи, но это оказалось непросто. Сейчас в моём реакторе смесь изотопов, в том числе дейтерий и тритий. Ими я пытался закодировать послание. Сделать его понятным. Возможно, я буду понят неправильно - но мы же ищем контакта, верно?
Лем переводит недоумённый взгляд с одного собеседника на другого. Конечно, все термины ему знакомы, но вот общая идея явно ускользает.
- Вы что делаете? - решается спросить он.
- Лем, всё в порядке. Мы устанавливаем контакт.
Марций сам слышит, как дрожит его голос, но не обращает не это внимания. Он следит за пятнышками света, которые несутся по стенам и перетекают в пол - лишь бы приблизиться к Коулману.
Марций впервые с начала экспедиции чувствует, что понимает Коулмана: с большим интересом рассуждая о его действиях, биолог чувствует некое единство с их чудаковатым Стариком. И что бы он ни задумал, нужно завершить начатое - потому что он прав.
- Получилось? - выдыхает, наконец, Марций.
Коулман молчит. Пятна окружили его, цветком расстелившись по полу. Теперь они медленно набирают яркость. Что это может значить?
Коулман молчит. Он сползает в самый центр цветка и садится на пол. "Лепестки" дрожат, обретая чёткие границы и разгораясь всё ярче…
Даже Лем начинает подозревать неладное. В полной тишине его голос звучит ярко и пронзительно:
- Баланс нарушен! Коулман! Немедленно прекращайте контакт!
Марций молчит, он очарован игрой света. Он выключает все фильтры, чтобы увидеть всё своими глазами. Ещё бы - ведь вокруг стало светло, как днём.
Коулман молчит тоже. Теперь он окружён светом, блики играют на его шлеме и гладких деталях нагрудника. Зрелище по-настоящему завораживает и не требует звуков.
Тишина. Свет.
Картина слияния человека и светозверей поглощает даже Лема. На миг отвлекшись от зрелища, Марций улыбается, надеясь, что теперь наблюдатель понял их.
Цветок уже вырос до размеров вакуумной камеры реактора - и заполнил её собой. Лепестки по-прежнему слабо волнуются. Коулман где-то среди них.
Свет.
Тишина…
***
…Примерно через полчаса их нашли по координатам - Лем заранее вызвал с орбиты поддержку. Лунно-белый корабль с зелёным овалом на боку - это челнок "ЭкоСо".
Коулмана арестовали почти сразу - он даже не пытался сопротивляться. После контакта он выглядел взаправдашним стариком - до предела вымотанным и безумно разочарованным. Казалось, такая мелочь, как арест, уже не способна его расстроить.
Марций и Лем во время выхода на орбиту сидели рядом, но биолог даже не смотрел в сторону недавнего спутника. Он просто не находил слов, чтобы описать свои ощущения от увиденног… Предательство? Трусость? Банальная человеческая ничтожность? Или та самая пресловутая неспособность понимать без слов?..
Уже после, когда Коулман находился под стражей, Марций смог к нему попасть. Вопросов накопилось много.
- Куда Они потом исчезли?
- Как и всегда, ушли по воздуху.
- Мне показалось, что Они двигаются только по стенам… Разве нет?
Коулман слабо улыбнулся:
- Нет. Они цепляются за стены, это верно, но и без них вполне могут путешествовать.
- А как же Их корабль?
- Не было корабля, наука. Я думал, ты уже давно меня раскусил… Я обманул вас. Прости меня за это.
- Коулман, ты… Вы с самого начала знали, что они там?
Тот пригласил волосы рукой, затем кивнул.
- Когда работал в этой колонии, часто их видел.
Марций не знал, как относиться к этому. На первый взгляд, всё просто - обманщик и чудак Коулман, поставив под угрозу всю экспедицию и преследуя личные цели, совершил преступление, покусился на закон, безопасность и баланс отношений с чужими…
Но сейчас Марций чувствовал его правоту - но не мог её объяснить. Знал, что Коулман совершил нечто удивительное и прекрасное, но не понимал, что именно.
Банальным казался тот ответ, что приходил в голову - но вместе ним рождалось презрение к людям вроде Лема.
Почему этот загадочный Коулман оказался прав? Почему контакт всё-таки был успешен? И почему Марций теперь никогда не сможет забыть эту экспедицию?
Неужели просто потому, что это было так красиво?..
______________________________________________
Больше рассказов - у нас в ВК
