У меня большая семья - пятеро сестер, двоюродные братья, почти все давно уже обзавелись потомством и количество детей на семейных праздниках равно группе детского сада. Как то я усвоила что дети это радость. Никаких проблем никогда не видела - все детки здоровые, умные, красивые.
Моя беременность и роды мало чем отличались от обычных. Ребенок был беспокойный, но вокруг все твердили что он просто характерный, подрастет и изменится! Задержка в речевом развитии - не страшно, он же мальчик, мальчики начинают говорить позднее! С врачами тоже по началу как то не везло. Одна невролог, чтоб она была здорова, сказала что я его просто плохо воспитываю...Бабушки и дедушки тискали мальчишку, но в воспитание не вникали - ребенок здоров, пухлый, красивый, визуально все хорошо. Я, вообще первый раз мать, чуть за двадцать, не знала каким должен быть ребенок!
Конечно же я чувствовала - что то идет не так. Задавала вопросы врачам, даже пару раз отвалила за прием платным неврологам, но никто не давал ясности. Выписывали какие то лекарства, давали рекомендации, но диагнозов до трех лет я не слышала.
Вокруг мир развивался, дети подруг росли, на детской площадке болтали малыши и помладше моего, а у нас полный аут. Что интересно - пополз и пошел он вовремя, с горшком никаких проблем не было. К еде кое как приспособились к полутора годам - я тупо включала мультики и запихивала в рот ребенка перемолотое пюре. Он послушно глотал, не пытаясь жевать.
И вот заветные 3 года. Ребенок по прежнему не говорит, с трудом понимает что ему говорят, ест только пюреобразную пищу, причем из одной тарелки, одного цвета (чуть морковки переборщить и тарелка летит на пол), увлеченно крутит колесики, предметы, крышечки, да блин вообще всё что можно раскрутить по своей оси! Боится нового - людей, помещений, звуков... Все это "добро" пересказывается неврологу уже в столице - Москве, после психиатру.
Я конечно знала что услышу, начитана была интернетом по самые уши. Но все равно не была готова. Я даже заплакала, горько и самозабвенно, уже в такси. Еще пару часов в моих ушах стояла фраза "оформляйте инвалидность, у вашего сына аутизм". Я вообще никогда не плакала ТАК, с подвыванием и не обращая внимание на долбящего меня в плечо сына и косящегося водителя.
Еще пару дней я была в ступоре, не трогала сына, не смотрела на него, мне не хотелось. Потом были терзания, самобичевания, что я виновата. Потом обвинения всего мира - родственников, врачей, друзей. Вообще следующие три года были периодом саморазрушения, я даже выпивала да-да...
Само собой, параллельно, я делала то что могу - логопеды, психологи, какие то занятия дома. В четыре года сын начал называть меня МАМА. Наш логопед тогда сказала - вам повезло, у вас вербальный ребенок, он будет говорить. А я все никак не могла радоваться, потому что не понимала что же это за везение такое...
К шести годам мы имели ребенка говорящего исключительно существительными, то есть если он хотел пить, он говорил "вода", если хотел есть - "кашку", спать "бай бай". Более сложные желания он изъявлял красочными истериками "головой о пол". Спокойным сын был только дома у телевизора с мультиками, чем я пользовалась в свое удовольствие - обзавелась хобби, ноутбуком и виртуальными друзьями, сериалы были для меня спасением от действительности. Общаться с сыном я не могла - он не хотел и не мог. Речи нет, нет понимания, игры его были своеобразны и по только ему ведомым правилам. Мы существовали параллельно в одной квартире. Он получал необходимое от меня, я его обслуживала.
Веру в лучшее я сохраняла где то до 5 лет. Но каждый его день рождение я хоронила своего придуманного ребенка, умного мальчика, того который снился мне иногда ночами, он со мной разговаривал, обнимал меня, мы играли и смеялись вместе. Были частые депрессии, поиски ответа за что, почему и зачем это с нами произошло. Общаться и смотреть на других детей мне было больно, в семейных праздниках я участвовала редко, проблемы других казались смешными - ваш ребенок капризничает и не хочет читать? Не убирает свои игрушки? Требует дорогой велосипед? Ох ребята, мне бы ваши проблемы...
Даже к шести годам я не приняла своего особенного сына. Не смирилась с его диагнозом. Я не умела его любить, мне казалось что я просто его жалею, что во мне играет просто чувство вины за то что он у меня такой.
Однако жизнь продолжалась, ребенок рос. К семи годам встал вопрос - "куда ж нам плыть?"... Проштудировав вопрос я пришла к выводу что выхода у нас два. Глухая деревня и домашнее обучение или полностью платное городское обучение, надомное само собой и с тщательным подбором учителей. Поясню почему. Общаясь с врачами, педагогами, комиссиями я поняла что мой ребенок для всех них кусок человека. Отработанный материал, обуза, дебил, идиот, кто угодно, но не ребенок, нуждающийся в помощи. Более того, я сама как мать нарывалась на грубость. У меня не было сил бороться со всем этим и я не могла научить своего ребенка с этим бороться, а лишать его еще и чувства собственного достоинства мне не хотелось. Пришел логичный вариант - уберечь его от общения со всеми этими людьми.
На домашнее обучение банально не хватило бы средств - в семье один мужчина работает. Поэтому я начала присматривать домик в деревне. Но тут внезапно пришло другое решение...