Найти в Дзене
Светлана Иванова

Инфаркт с аневризмой, видение Богородицы и признание в любви...

До недавнего времени пособие по уходу за ребёнком в возрасте от полутора до трёх лет составляло 50 рублей в месяц!

Эту норму ввели 25 лет назад в качестве временной кoмпенсационной меры.

Но нет ничего более постоянного, чем временное, и эта сумма за четверть века ни разу не индексировалась.

Наконец-то вспомнили об этом.

Теперь это пособие будет составлять 10000 рублей

Справедливости ради напомню, что и в советское время пособие на детей было скорее формальным.

Так наша мама получала на четвертого ребёнка 4 рубля в месяц, а на пятого— целых 12 рублей до достижения им двенадцати лет!

Рожай— не хочу!

Мама хотела и рожала на радость папе.

Я была первой, потом сестра Оля и ещё трое красавцев-братьев на свет произвели.

Пока папа летал, денег хватало.

Но когда я перешла в десятый класс, случилась беда.

Папа прилетел из Ташкента. Привет много фруктов, дыню и огромный арбуз.

Как на грех в тот день в нашем подъезде сломался лифт.

И папе пришлось тащить тяжеленные сумки на шестой этаж по лестнице.

Хотел сделать нам сюрприз.

На следующий день он почувствовал себя плохо.

Какое-то жжение в груди, похожее на изжогу, не давало покоя.

Врача вызывать запретил,

не дай Бог спишут с лётной работы.

Знакомый врач посоветовал 

но-шпу принимать.

А папе все хуже и хуже,

сердце болит не переставая.

Мама ослушалась и вызвала скорую.

Оказалось, что у папы инфаркт, и необходима срочная госпитализация.

Помню, как возмущался папа и ругал маму.

Перед тем, как выйти из квартиры, поднял младшего сына на руки, что категорически нельзя было делать, поцеловал и со словами «Больше ты меня живым не увидишь» отбыл в госпиталь.

Диагноз подтвердился— обширный трансмуральный инфаркт миокарда и аневризма.

Аневризма — осложнение инфаркта миокарда, при котором сердечная мышца теряет эластичность и выпячивается в месте поражения, словно пузырь.

И это пузырь может лопнуть в любой момент.

Папа надолго оказался прикованным к постели.

Вставать нельзя, даже поворачиваться нежелательно.

Полный покой.

О летной работе и речи не было. Речь шла о его жизни...

Мне нет ещё и семнадцати, младшему — год.

Каждый день мама ходила на рынок, покупала лучшие продукты, и готовила папе диетические блюда.

Затем ехала в больницу и просиживала рядом с папой долгие часы.

С мольбой и надеждой ловила взгляды врачей, но они лишь глаза отводили. Прогнозы неутешительны.

В это же время младший брат серьёзно заболел— двухстороннее воспаление лёгких.

Старший брат Дима занимался борьбой и незадолго до этого сломал руку.

Ему наложили лангету на предплечье, но во время соревнований тренер просил снять лангету и выступить за свою команду.

Понять его можно,

Дима был его надеждой.

В итоге выяснилось, что кость не срастается и даже начала разрушаться.

Что мама пережила в это время, одному Богу известно.

А вернее Богородице...

Мама рассказывала, что однажды она проплакала всю ночь и под утро заснула обессиленная. А во сне ей явилась Матерь Божья в белом одеянии. И мама и воспряла духом! 

Она поняла, что Богородица благословляет её и не оставит своею милостью.

И всё постепенно наладилось...

Папа больше не летал, конечно.

Но выжил! И это было чудо.

Потом у него ещё четыре инфаркта случилось, но он уже знал, как с этим жить.

И прожил ещё двадцать один год.

Мама не была воцерковлена, но искренне верила в милость Божью.

Каждый вечер зажигала свечку у иконы Богородицы и молилась за всех нас.

На фотографии мама

в Софьиных палатах Новодевичьего монастыря.

В 2011 году там открыли новую экспозицию «Величай, душе моя, Пречистую Деву!».

Там представлены иконы Богородицы XIX — начала XX вв. из собрания обители.

Мама уже болела и с трудом стояла на ногах.

Но она останавливалась у каждой иконы и в своих молитвах благодарила Богородицу....

 

Но вернемся в то лето.

Папу списали с летной работы.

Ему предложили какую-то должность на земле, но это совсем другие деньги.

Надо было как-то выживать в предлагаемых условиях.

Мама нашла выход— устроилась на работу уборщицей на две ставки в салон- парикмахерскую в соседнем доме.

Мы с сестрой ей помогали.

Каждый вечер после закрытия салона мы мыли там полы, раковины, зеркала, выносили мусор и приводили в порядок педикюрный кабинет на втором этаже.

Не роптали.

Смущало только то, что штор на огромных витринных окнах не было, и любой прохожий без труда мог наблюдать всё происходящее в зале.

Мы с Ольгой словно на сцене оказались в роли Золушек, яростно натирающих линолеум.

Мне было стыдно, что меня могут увидеть одноклассники и знакомые со шваброй в руках.

И таки- да, увидели.

Это была странная парочка— Мишка и Лева из параллельного класса.

Мишка постоянно дразнил меня в детстве.

Я даже подралась с ним в шестом классе во время дежурства по школе. Он пытался проникнуть в «храм науки» без сменки, но я была на страже.

А Леву я просто побаивалась.

Это был толстый еврейский мальчик с вечно треснувшей влажной губой.

Он скакал по школе как умалишённый и выкрикивал какую-то странную фразу:

« Голубка, труп, ура!»

Я не имела ни малейшего представления о том, что бы это значило, и на всякий случай держалась от него подальше.

И вот однажды они заявились в салон и...предложили свою помощь.

Лева тщательно вымыл все раковины и зеркала, а Мишка выносил огромные пластиковые баки с волосами всех мастей и прочими отходами на помойку за домом.

А потом мы перебирались на второй этаж, благо окон там не было.

Не подумайте плохого, просто пили чай и общались на разные темы.

Вскоре наш салон превратился в модную тусовку, а я себя чувствовала хозяйкой Анной Павловной Шерер.

Напомню, что эта второстепенная героиня романа « Война и мир», а её салон— модное место, где собирались сливки петербургского общества.

Многие приходили к нам, сначала выполняли какую-то работу, а потом в педикюрный кабинет на тусовку.

В советское время подросткам негде было общаться, вот мы и нашли себе там пристанище.

Перед поступлением в институт я перестала туда приходить, надо было готовиться к экзаменам.

Но мои верные рыцари Мишка и Лева каждый вечер исправно выполняли свои обязанности — раковины, зеркала и мусор.

В то лето я не поступила.🥺

Двойку по сочинению получила.

Я выбрала свободную тему что- то о роли учителя в обществе.

Была уверена, что хорошо написала, даже не хотела ехать в институт смотреть списки допущенных к следующему экзамену.

Но потом решила прогуляться.

Съездила и узнала печальную новость.

Не поверила своим глазам, подала на апелляцию.🧐

Оказалось, что тему я раскрыла, но умудрилась сделать пять ошибок.

Помню, что слово «труженик» с удвоенной н написала, «по праву» запятыми с двух сторон выделила, а не надо было.

Слово « правда» перенесла по слогам, оторвав при этом одну букву от корня.

Мне это посчитали за ошибку.

Вот уже четыре набралось, пятую не вспомню.

Устроилась на работу в школу лаборанткой в кабинет физики и химии.

Ходила мрачная по школе в синем сатиновой халате и страдала...

Однажды сижу в лаборантской после уроков и готовлю что-то для контрольной по физике.

Стук в дверь.

Кто бы это мог быть?

Открываю и вижу на пороге Леву.

Он взъерошен больше обычного и нервно теребит в руках зелёную тетрадку за две копейки.

— Я тут тебе написал кое-что...

Только очень прошу, не смеяться и не плакать, когда читать будешь.

И с этими словами забросил тетрадку на высоченный шкаф и убежал.

Я потом стремянку по всей школе искала, чтобы достать её оттуда.

Не сразу получилось, пыли наглоталась и начихалась от души.

Но вот тетрадка у меня в руках, волосы и халат в пыли. Отряхнулась наспех и начинаю читать...

О, Господи!

Это Лева мне в любви объясняется!

Я рассмеялась.

А когда дочитала до конца, расплакалась.

Запомнила только одну фразу:

« Когда я тебя вижу, мне хочется одновременно смеяться от радости и плакать от горя, потому что мне никогда не быть с тобою рядом...»

Не выполнила я Левину просьбу.

С тех пор прошло сорок лет.

Мужчины объяснялись мне в любви, не буду скромничать.

Но те строки были самыми проникновенными...

P.S. Лева давно живёт в Израиле.

Он стал известным врачом...

Вчера я проезжала мимо салона на Дмитровском шоссе.

И нахлынули воспоминания...