Сегодня в гостях у Communicator Евгений Русак – художник и эксперт в области коммуникаций и общественных связей.
Наш мир динамично меняется, и, чтобы ориентироваться в нем лучше, снизить уровень стресса, мы приглашаем в нашу студию экспертов, которые объясняют, так ли, на самом деле, серьезны перемены, происходящие в обществе, насколько они долгосрочны и что вообще с нами происходит. Тема, которую мы хотим обсудить сегодня, посвящена общению людей, пиару, словом касается взаимодействия всех со всеми. Мне попалась информация о том, что мы живем в новую эпоху – эпоху коммуникаций, а точнее аудиовизуальных коммуникаций. Зрительный регистр у человека все чаще и активнее используется. Мы перестаем читать большие тексты, много писать и все чаще начинаем общаться картинками.
Евгений, Вы художник и эксперт в области коммуникаций одновременно – это счастливое совпадение, мы не могли пройти мимо этого факта и пригласили именно Вас. Помогите нам разобраться, что происходит с обществом сегодня, как меняется формат нашего общения? Действительно ли визуальный ряд вытесняет текст?
- На самом деле однозначного ответа на этот вопрос нет. С 1975 года все твердят о том, что картинки вытесняют текст, но это не совсем так.
А что случилось в 75ом году? Почему именно этот год является важным вектором?
- Давайте я Вам лучше коротко расскажу историю визуализации данных с самого начала и всё будет понятно, а то, если мы будем брать кусками и из разных мест, то запутаемся.
История визуализации постоянно обновляется. Основные исследования, посвященные данной тематике, происходят в Париже, Токио и Нью-Йорке. Однако все аналитики сходятся в едином мнении: все началось в 1630-ом году, когда Кристоф Штайнер использовал в своей карте Небесных Светил символы планет и построил графики их передвижения.
Это первая визуализация?
- Да, это первая визуализация. А точнее это то, что мы понимаем под визуализацией. До этого, конечно, были некие схемы, например любой герб – это наглядный пример визуализации.
Тогда являются ли визуализацией петроглифы? Ведь в то время визуализации не было, а эти палочки и черточки передавали огромное количество информации.
- Да, но под петроглифами мы подразумеваем современную визуализацию, когда картинка должна вмещать в себя четкое понимание текста или эмоции. В 1630 году Штайнер нарисовал то, что потом, много лет спустя Эдвард Тафти назвал «маленькими множествами». Это то, что мы сейчас называем символами, сгруппированными по какому-то признаку: все смайлики, вся инфографика – это маленькие множества. Все это началось в XVII веке, и мы сейчас не стоим у открытия: развитие визуальных данных происходило плавно, началось оно в XVII, потом плавно развивалось в течении всего XVIII века. В этот период визуализация затрагивает сам текст. На карты наносятся различные схемы, происходит обработка букв, в особенности заглавных букв, колонтитулов таким образом, чтобы они несли в себе некий смысл. Следующим прорывом стал 1850 год, когда появились первые, почти интерактивные схемы. Середина XIX века – это приход модерна, приход буржуазного виденья, индустриального производства и уход классического стиля жизни. Важнейшая работа этого времени - динамическая схема Джона Сноу – «Распространение Холеры в Лондоне».
То есть это первая инфографика?
Это первая сложная инфографика. Так как первая простая инфографика – это Штайнер и его Небесные Тела, а Сноу представил динамическую инфографику. Через восемь лет сестра милосердия из Великобритании, Флоренс Нентингейл, создала первую многослойную визуальную схему потерь в армии с большим количеством, так называемых, маленьких множеств, с очень сложно построенными временными модулями и так далее.
Когда произошел цивилизационный излом, произошел и излом в подаче информации. Визуальный ряд начинает доминировать, он бешено развивается. Начало 20 века – это борьба визуализации и текста во всем мире. Люди, которые занимались визуализацией непосредственно, и те люди, которые за ними следили – философы, психологи, аналитики, делили всех людей на табличных и визуальных. Табличный тип – это люди, преимущественно воспринимающие информацию через таблицы и диаграммы. Визуальный тип, напротив, лучше воспринимает информацию через образы и картинки.
Интересно, а сколько людей каждого типа было раньше и сколько сейчас? Количество людей визуального типа увеличивается?
- Такие данные существуют, но они, мягко говоря, не точные. Сейчас этим любят заниматься социальные антропологи, среди них есть ученые, которые занимаются визуализацией. Однако, данные исследований крайне спорны. Вот в 1962 году произошло действительно важное событие для визуализации. Джон Тьюки сделал закрытую университетскую публикацию под названием «Будущее анализа данных». Это серьёзная работа, которая практически вся была посвящена визуализации в процессе анализа данных. Исследований раньше проводилось огромное количество, не то что сейчас. Тогда почему-то все стремились понять, как будет дальше развиваться анализ данных – каждым человеком, а не корпорациями. Как каждый человек будет получать информацию и как…
Будет потреблять и осмыслять…
- Да, потому что информации становится все больше и перерабатывать ее становится все сложнее. Возникает проблема ее сохранения. Поэтому визуальные образы могут служить некой кладовкой. Визуальный образ уже в себе содержит…
Огромное количество информации, которую не нужно описывать: ты видишь и ты понял…
- Да-да. И кстати, в семьдесят третьем году произошло еще одно очень важное событие. Есть один американский ученый – Герман Чернов. Очень интересный человек. Он разработал новую систему визуализации, которая предполагает изображение лица для оценки данных. Смайлики. 12 лиц, на которых есть эмоции.
То есть первые смайлики появились в двадцатом веке?
- 1972 год, да. Герман Чернов тогда работал с Тьюки. Чернов подбирал эти малые множества, чтобы каждое из них было большой кладовкой данных, и чтобы они корректно воспринимались.
- Вы видели интервью, которое несколько лет назад член кабинета министров Австралии дала изданию «Buzzfeed»? Там только эмодзи.
- Нет.
Ей задают вопрос, на который она отвечает с помощью одних только эмодзи. Интересно, что же это? Новое явление или показатель того, куда мы идем? Вот сейчас Вы говорите о том, что идем мы уже давно – с XVII века. Хотелось бы перекинуть мостик к будущему: мы сейчас идём, ускоряя шаг, потому что огромные объемы информации не могут быть прочитаны полностью? Ведь мы можем просматривать их и таким образом потреблять. Как вы считаете, какую роль будет играть визуализация в обозримом будущем?
- Это сложный вопрос, поскольку я могу, с одной стороны, выразить свою точку зрения, а с другой, указать на множество исследований, дающих те или иные результаты. Опять-таки есть история человечества, которую мы можем наблюдать. Конец дисциплинарного мира и начало постдисциплинарного тоже окажут влияние на подачу и обработку информации каждым человеком. Когда уже нет дисциплины «Семья», когда нет дисциплины «Образование», дисциплины «Работа». Когда все эти дисциплины смешиваются, растягиваются на всю жизнь. Раньше было как – ты растешь в семье, потом приходишь в школу, и в школе тебе говорят «здесь ты не дома и тут свои законы». Потом ты ее заканчиваешь, переходишь в высшую школу, заканчиваешь и её, получаешь строгую профессию и…
В этой профессии ты живешь всю жизнь: ни вправо, ни влево.
- Да. И всё. У тебя сменяется дисциплина – то есть законы, по которым ты живешь. Сейчас же – всё иначе. Сейчас главенствует эпоха постдисциплинарной системы мира: мы учимся всю жизнь, семья не так доминирует в детстве и продолжает влиять на все наши отрезки, мы меняем не только работы, но и специальности и так далее. В таком мире информация будет подаваться абсолютно по-другому. Существует множество трудов, поясняющих, как это будет происходить. Они очень умные, но вывода однозначного в них нет.
Есть ещё один важный момент: все знают, что такое эпоха модерна. В философии – это время, когда происходит развитие буржуазии, изменение форматов. Происходит изменение классического модуля жизни, при котором сын занимался тем, чем занимался отец и так далее. Мобильность масс, работа на производстве, работа на технический прогресс – все это развивалось и закончилось Освенцимом. Это что-то вроде общей установки: любой прогресс заканчивается Освенцимом. Им же, по непонятным причинам, заканчивается любой всплеск модерна. Эпоха постмодерна, в которой мы сейчас живём, представляет собой переосмысление этого процесса. Причем переосмысление очень рациональное и внятное. Оно даёт совершенно необъяснимые, но прекрасные всплески в визуализации.
Как ни странно, с 80-ых годов XX века и по настоящее время можно наблюдать Ренессанс всего того, через что мы прошли. Философы называют это движением к «возвышенному» - то есть к природе, потому что человек и природа – это все-таки разные вещи. Мы движемся в разные направления. И сейчас человек поворачивается лицом к возвышенному, начинает использовать образы возвышенного в своей визуализации потребляемой информации. И эти образы часто достаточно временами весьма неожиданны для нас, но при этом, мы их воспринимаем и воспринимаем именно согласно тому направлению, которое в них вкладывалось. Поэтому, конечно, да - объём визуализации будет расти, но в каком векторе он будет развиваться, никто сказать не может. Даже из тех, кто очень серьезно этим занимается. А если и может, то он, скорее всего, врёт – просто убедил себя в этом. Ведь всегда можно найти цифры, подтверждающие…
Твою точку зрения, которая уже сформировалась.
- Конечно. Никто не может сказать наверняка: ни самые великие люди, занимающиеся социальной антропологией, визуальным рядом и подачей информации, ни лингвисты, ни множество людей по всему миру, которые изучают вопрос визуализации потребляемой информации. Причем изучается это просто невероятно. В итоге, результаты исследований и наблюдений не попадают в публичное поле. Как правило, то, что в него попадает – это то, что интересно публике. А публике интересна, как правило, картинка.
Да, это так. И появляется все больше людей, которые могут нам эту картинку предложить. Вот Вы художник. Вы учились писать несколько лет в художественной школе, получали профессиональное образование. Вы можете много чего передать своей работой. Сейчас же появляется техническая возможность, позволяющая упростить процесс передачи информации. Как художник, как Вы к этому относитесь? Вот, например, маленький мальчик может сделать фотографию, которая тоже может нести большой объем информации.
- В том, что касается визуализации данных, живописи и рисунка, очень много опыта я получил от работы в СМИ. Я много лет проработал в разных СМИ художником, начальником фотослужбы, арт-директором. Там, когда ты видишь картинку или рисуешь ее, ты понимаешь, что в ней гораздо больше информации, чем в обычном рисунке. А Ваш пример с маленьким мальчиком, делающим фотографию – это немного не то, потому что он все равно должен уметь работать с кадром. Для фотографа не важно, какая у него камера: снимает он на «Hasselblad» или на iPhone. Если он строит кадр грамотно, то это будет кадр. Если же он не умеет этого делать, то даже «Hasselblad» не спасёт.
Тогда я возьму на себя смелость сформулировать очень осторожный вывод. Да, визуализация будет развиваться. Но насколько активно она будет развиваться, зависит от количества людей, способных передать информацию именно через картинку. Ведь не каждый может высказаться, особенно в визуальной форме.
- Причем высказаться визуально так, чтобы это читалось максимальным количеством людей.
Спасибо огромное! Евгений Русак, художник и эксперт в области коммуникаций и общественных связей, был сегодня в гостях у Communicator. Мы разбирались, как мы воспринимаем и потребляем информацию.
