Распухшее, наглое и сытое солнце с барской неспешностью сваливалось за горизонт. Зеленая, в дневное время, степь расцветилась роскошными красками, напоминая, что приход осени не за горами.
Леха, сидя на завалинке зимовья, задумчиво жевал дикий лук. Уже три дня назад, дядька уехал в деревню за хлебом, и его до сих пор нет. Загулял наверное. Лехе было неуютно, как и всякий подросток, он был самоуверенным, но стадо баранов, оставленное на его попечение, было слишком большим. Ночами, был слышен близкий вой волков, а мелкие собаки в количестве трех штук обитавшие возле зимовья, уверенности не прибавляли. А самое печальное, что закончился хлеб и соль.
Питался Леха добытыми тарбаганами и диким луком. Что бы подсолить мясо, сыпал на него белый пепел из костра. Черный для этой цели не подходил, слишком много сажи в нем было, а вот пережжённый белый пепел давал легкую кислинку и немного подсаливал. Еще с начала выгона, Леха научился охотиться на тарбаганов, стрелять из ружья нужно было очень аккуратно, что бы не испортить шкурку. Желательно в глаз, но у Лехи не получалось, что изрядно выводило из себя дядьку. Внутренний жир тарбагана, как и шкурка, имел высокую ценность в глазах местных жителей, их охотно покупали заезжие торговцы.
Но вот сегодня патроны к старой дядькиной мелкашке закончились и остались только капканы. Капканы Леха не любил, тяжелые, добытого зверька надо добивать, а это неприятно. К тому же сурочьих нор на этой стороне границы немного, а значит надо идти в Монголию. Граница на этом участке была чисто номинальной, всего то несколько раскрашенных столбов, незнающий человек абсолютно спокойно проедет мимо не подозревая что пересек границу чужого государства.
Поутру, отогнав баранов на пастбище, он оседлал кобылу машку и двинулся в путь. Легко пройдя первые километры, отделяющие его от границы, Леха начал внимательно осматриваться по сторонам в поисках сурочьих нор, а так же разъездов монгольских пограничников.
Продолжение следует…