Я начинающий писатель, пока у меня всего четыре книги. Полноценные, печатного формата. С первыми тремя (условно - пробами пера) все выходило очень даже оптимистично. Читатели поддерживали меня покупками. Пусть, не скрою и не многочисленными, но это и не важно. Я учусь писать, и главное сейчас совершенствовать свой талант. Посему хочу разобраться в ошибках. Что я сделала не так? Почему нет продаж этой конкретной книги.
Выношу начало книги на всеобщее обозрение (сколько позволит этот ресурс). Жду критику и дельных советов. Заранее благодарна каждому, кто не останется равнодушен к моему творчеству.
Пролог
После того, как тебя убили, самое сложное это открыть глаза. Поле остывало от вчерашнего сражения. Выжившие победители покинули это, омраченное павшими воинами, место. Они ушли грабить деревни, насиловать женщин, пировать и готовиться к новому бою. Бесконечная война за земли и власть продолжится, но Ален больше не сможет встать за флаг родного королевства. Теперь он не рыцарь светлого Луиджы третьего, не дворянин и уже не муж и не отец четырех сыновей. Он мертв. Его тело промочила кровь своя и чужая, грязь запачкала лицо и руки, легкие больше не дышали.
Глаза не открыть…
Это самое мучительное на пути к вознесению на небеса: ты ничего не можешь увидеть, тело остывает, но тебе не холодно, ветер иссушает твои ноздри и губы, а мозг все еще проигрывает последние моменты ускользающей жизни. И куда подевалась его скорость и ловкость, почему Ален не смог первым поднять сталь и разорвать кишки грязному рыцарю Черного Щита?
Вопросы, на которые нет ответа…
Шли сутки за сутками, но в мире мужчины времени больше не существовало. Кровь смешалась с пылью песков, что принесло ветром с юга. Одежда высохла и затвердела, кожа потрескалась.
Так бы и лежал вечно, встречая и провожая палящее солнце…
Но сегодня с раннего утра шел проливной дождь, капли успокаивающе били в уши и звонко отскакивали от железного мундира. Погода портилась. На смену безветрию пришел ураган, и небеса разверзлись. Яркий свет ударил в лицо и проник сквозь тонкие веки. Откуда-то Ален знал: на землю спустился Он. Божья рука мягким пером коснулась мертвых губ. Рваный вдох подарил павшему жизнь и краски чувств. Синюю – тело продрогло. Черную – Ален вышел из холодной земли. Красную – сердце стукнуло и забилось с новой силой. Белую – рыцарь открыл глаза и увидел Его лик.
Самое прекрасное чувство на свете…
Создатель согрел глазами, улыбка сообщила бешеную энергию жить, а рука повела за собой. Вверх…Так казалось, ведь тело плыло над просторами великой страны, за которую отдал свою жизнь, над городом, где оставил любимую жену и сыновей. Раны отчетливой болью срастались, кожа приобретала божественный блеск, а все, что омрачало ее, покинуло, превратилось в прах и пыль. Грязь и засохшая кровь осыпались, все унесло ветром.
- Хочу к тебе на небеса, - думал Ален, говорить, просто произносить слова не получалось.
Но Он лишь улыбнулся и расслабил пальцы: указательный, средний и безымянный, те, что удерживали от падения.
Почему?
Тяжелое тело павшего воина устремилось вниз. Сильные порывы ветра то подхватывали, то бросали, дождь бил в лицо.
Надо что-то сделать, я хочу жить…
- Лети, - ответил Он.
- Лети? Но у меня нет крыльев! – хотелось орать, сотрясать облака своим возмущением, но голоса все еще не было.
Ален медленно падал в море, черное и бурлящее, как и его кровь сейчас. Волна вспенилась и гладким зеркалом завернулась в спираль. Она отразила страх на лице, неуклюжие руки и ноги торчали отростками, а на спине мирно лежали огромные белые крылья.
У меня есть крылья!
Мужчина расправил и уверенно взмахнул ими. Но поймать поток ветра получилось не сразу. Северный ветер с дождем ударили в спину, а после накрыло тяжелой волной. Вода пробралась в нос и рот, а доспехи потянули на дно.
Я должен опять умереть?
Ален карабкался к воздуху, но буйство стихии не давало преодолеть жизненно важные сантиметры пространства. Последними мыслями стали избавиться от тяжелых сапог, отстегнуть меч и сбросить кольчугу. Мужчина рвано вздохнул, набрав целые легкие жидкости, и откашлялся.
Быть не может…
У него получалось дышать под водой. А что удивительного? Ведь он уже нежилец! Мужчина смирился, успокоился и поднял свой лик к небесам. Снова расправил мощные крылья, оттолкнулся от воды и вырвался из природной стихии, застыв между землей и небом. Над головой идеальным кольцом зажегся нимб. Он подарил тепло и осушил тело, а еще перекроил одежду, облачив будущего рыцаря света в доспехи Бога.
На этом Его уроки не закончились, их было огромное множество. Ален не спал и не ел много суток, словно примерный ученик, выполняя все, что Создатель велел ему. Но сейчас не об этом. История вовсе не о бесконечных подвигах могущественного ангела Алена, воина за свет и против тьмы. Она о ней – о Жаннетте Уилтшерской.
Прекрасный лик идеального создания в колыбели заставил еще раз продрогнуть.
Зачем он сюда привел?
Младенец мирно спал, посасывая большой палец. В комнату вошла мать девочки и проверила все ли в порядке. Она не заметила наклонившегося у люльки здорового горца, мужчину в блестящих доспехах, чьи крылья заполняли все пространство от пола и до потолка. Крылья ангела самое невообразимое зрелище в мире: белые перья с острыми, как наконечник ножа, концами лежат ровными рядами, образуя идеальную волну. Это страшное оружие и одновременно самая мягкая и нежная материя из существующих. Ангелы спят, укутавшись крыльями или укутав кого-либо. Уверившись в том, что дочка в полном порядке, одеяло на месте, ставни плотно закрыты, а свет окна не трогает ее лица, мать вышла.
- Что я здесь делаю? Еще одно испытание? Что еще я должен ему доказать? – спрашивал себя мужчина. Его громоздкое тело, состоящее из стальных мышц, пронизанных толстыми сосудами, скалой возвышалось над малышкой. В голове крутились мысли, а глаза никак не могли оторваться от ее лица. Девочка улыбнулась во сне, нахмурилась и вдруг, испугавшись чего-то, расплакалась. Крик младенца заставил содрогнуться. Ален качнул кровать, но это не помогло, провел ладонью по голове, но маленькая Жаннетта стала только сильнее разрываться от слез.
Он, в прошлой жизни заботливый отец, хорошо знал, как успокаивают младенцев, но также помнил, что дети боятся чужаков. Ален нахмурился. Чем дольше тянулись секунды, тем громче разрывалась малышка, а мать и не думала возвращаться к дочери.
Еще один миг в изнурительных мыслях, и ангел сгреб ее на руки. Малышка Жанни смогла бы уместиться всего в двух его ладонях, настолько маленькой она была и крупным он. Ангел прижал ее к груди и дунул в лицо. Это было единственным, что он мог сделать с живым человеком, речь ангел получит лишь после последнего заключительного испытания. Жанни улыбнулась, кажется, ей нравилось любоваться своим отражением в доспехах. Потянула за перо, в ее руках оно стало нежнее кожи матери, и рассмеялась. Тонкий голосок прострелил могучую грудь, оттолкнулся от самых потаённых уголков души и поселился в его сердце. Все встало на свои места:
- Привет малышка, - произнес Ален голосом, – я твой ангел-хранитель.
Улыбнулся и утонул в очаровательных детских глазах.
ГЛАВА 1 Свидание вслепую
- Это хорошее место. И попасть сюда не так просто, как кажется. Ты меня слушаешь?
Нет, я не слушала. Ароматная кровь в стейке, так любезно поданном мне, Эмилем - шеф поваром ресторана «Мистрал», затуманила сознание. Думаете, вампиры не могут держать себя в узде? Контролировать жажду? Это выдумки впечатлительных людишек. На самом деле, мы уходим в воспоминания. Не свои. Кровь, поступающая в организм вампира, рассказывает о последних днях своего бывшего владельца. Вот и сейчас я задумалась. Кровь молодого бычка рассказывала мне о том, как он скучал: по свежему воздуху и зеленой траве, голубому небу над головой и пении птиц.
- Жанна, тебе должно быть скучно со мной?
Ты не угадал. Его искренность задела мое мертвое сердце. Думала, эта порода мужчин вымерла еще в серебряном веке.
- Нисколько, - улыбнулась, оголив один клык.
Это было первое свидание. Вслепую. Я старалась понравиться. Бриттон не красавец: пухлый и невысокий, а нос напоминает картошку. Выбирала его очень тщательно. Что толку в мужчинах с привлекательной внешностью? Думают только о себе, комплименты себе, подарки и приятные мелочи, ну вы уже догадались кому.
Я сдавила бокал красного. Да, это единственная правда о вампирах. Оно напоминает нам кровь. Мы любим смотреть на вино глубокого алого цвета. Но сейчас мне оно нужно для другого: чтобы остудить бычка. Алкоголь приглушает. Его кровь и так была не самая свежая, а теперь эти скучные воспоминания о последних деньках перед забоем, покинули мою голову. Я улыбнулась. Наверное, глаза сейчас блестели. А как еще объяснить то, что Бриттон зажмурился и протер свои очки?
- Жанна, вы очень приятная (он имел в виду сексуальная) и яркая женщина (нет, он хотел сказать о том, как сильно хочет меня). Если я не гожусь вам в, - он запнулся, - в пару, говорите сразу. Не обижусь.
Славный. Мне такие нравятся.
- Нет, что вы, Бриттон. Мне с вами хорошо.
Мужчина расслабился. Это стало понятно не потому, что мешок его живота перевалился за ремень, а рука, которая держала нож, перестала трястись. Его сердцебиение, оно успокоилось. А еще изменился запах, партнер по свиданию стал меньше потеть.
- Вы так просто едите мясо и не заботитесь о фигуре. Завидую вашему обмену веществ. А мне вечно приходится сидеть на изнурительных диетах, посещать спортзал и еще эти смузи, - он деликатно рассмеялся, прикрывая рот.
- Какие смузи? – улыбнулась и подалась чуть вперед, подталкивая его быть откровенным.
Бриттон смутился, а пульс снова участился.
- Смузи из шпината, они такие противные. Но это единственное, что я позволял себе на ужин последние десять месяцев.
- Но только не сегодня, верно?
Сегодня он ел диетическое мясо из индюшки и зеленый салат.
- Верно, - мужчина растянул смущенную улыбку.
Мой напарник по свиданию был очень обходителен и мил. Поэтому я передумала заказывать шоколадный десерт, не буду дразнить беднягу, а полакомлюсь дома.
- А мне нравятся мужчины с лишним весом (люблю называть вещи своими именами). И вы мне очень симпатичны.
Кровь стала чуть быстрее пульсировать по венам, щеки налились румянцем. Ему это шло.
- Вы мне тоже очень симпатичны, Жанна.
- Спасибо.
Если вы уже успели подумать, что Бриттон моя очередная жертва, вы ошиблись. Я ищу парня. Просто для отношений.
Он вел себя очень сдержанно, говорил мало. Мне это тоже нравилось.
- Кем вы работаете, Бриттон?
- Да, эм…я старший проектировщик в Дженерал Моторс. Эм…моторы, проектирую двигатели, цилиндры, - он снова мялся. – Должно быть, это очень скучно…
- Отнюдь, продолжайте. Я немного разбираюсь в автомобилях.
- Эм...- он покашлял. – Невежливо все время говорить о себе. Жанна, мне будет интересно узнать какие у вас любимые цветы, занятия, конфеты?
Это то, о чем я уже упоминала. Все его внимание будет обращено на меня. Никакого «себя». С красивым мужчиной этого не ждите.
- Я работаю в сфере продаж. Загородная недвижимость. Люблю алые розы, шоколад и красное вино.
Если отношения сложатся, я буду не так скромна и расскажу о том, что с ума схожу от Ламборджини и бриллиантов. Ему все это по карману.
Хотите, расскажу кое-что еще о вампирах? Такого, о чем вы еще не слышали. Ну, конечно, хотите. Тогда слушайте дальше.
Бриттон вышел. Он сказал, что ему нужно отойти, и отправился в мужской клозет. Пока шел, обвел взглядом соседние столики. Не заглянул в глубокое декольте блондинки, смущенно отвел глаза от аппетитного бедра в черном чулке. А пока отсутствовал, его ангел хранитель решил завязать со мной, ожидаемо скучный, разговор.
- Жанетта, - начал крылатый. Нет, сначала он ослепил меня своим небесным светом. Пришлось надеть линзы, которые всегда ношу при себе. Потом оглушил Божьим голосом:
- Жанетта, что тебе нужно от моего подопечного?
- Ничего, - сжалась и отвела взгляд в сторону.
- Совсем ничего? А его кровь?
- Возвращайся на небо, Ален. Я просто ищу парня.
- Этот парень не для тебя.
- Это твое мнение, а не мое. Разве я нарушаю закон?
- Пока нет. И будь уверена, за этим я прослежу.
- Вы врать не умеете, - выплюнула в него. Глаза уже сильно болели. Скорее бы он исчез.
- Если потребуется, эту ночь я проведу в твоей постели, - оставил угрозу и исчез.
- Этого не потребуется! – оскалилась и закрыла лицо салфеткой. Кажется, его свет меня обжог.
- Жанна, все в порядке? – это был голос Бриттона. Как же я была рада его возвращению!
- Теперь в порядке, - убрала руку от лица и улыбнулась своему ухажёру.
Ален - сильный ангел хранитель. Такие достаются только тем людям, чья душа особенно чистая. На короткое мгновение, даже слабодушно подумала бросить Бриттона, но он пригласил на свидание:
- Я проведу уик-энд на вилле в Колумбусе. Составишь мне компанию?
- С радостью, - ответила прежде, чем подумала.
Ален поперхнулся. Вынул из-под полы зеркальце и бросил мне солнечного зайчика в глаза. Мерзавец! Было больно. Естественно, это было вовсе не солнце. Откуда же ему взяться в ресторане? Это был нимб, Божий свет.
- Так ты согласна? Я счастлив.
Мужчина снова покрылся красными пятнами, означающими смущение. Он не знал, как попросить мои контакты. Нет, клянусь, сто лет не встречала таких экземпляров! Неудобное молчание я разбила простым жестом: протянула ему визитную карточку. Это снова возбудило Бриттона. Кровь прильнула к пенису. Еще одно правильное движение, и он окажется в моей постели, но я ищу серьезные отношения. Мы вышли на улицу.
На Брайтон стрит стоял холодный дождливый вечер. Моя любимая погода. Сумрачно и безлюдно. Людишки боятся осадков, холода и темноту, поэтому всюду развешивают огни и возводят стены. А после в них прячутся. Бриттон оплатил счет и вызвал такси: одно для себя, другое мне. Я отпустила своего водителя, пешком добираться быстрее.
Я живу за городом, в большом особняке. В отличие от меня, он теплый и живой. В нем даже есть кухня с большим холодильником. Это для друзей. Вампирам необязательно спать и есть. Дом нужен лишь для того, чтобы хранить в нем вещи. Несмотря на расстояние, которое составляет ровно девять миль, я была дома уже через десять минут. Хорошо быть упырем. Так нас называют воины света. Мы не любим это прозвище, а из уст ангела это звучит еще и пугающе.
Заняться было чем. В Колумбусе, штате Огайо, погода отличается от Бостонской, больше солнца. Мне нужно было пересмотреть гардероб и выбрать подходящие вещи для уик-энда. В те далекие времена, когда я была еще молодым вампиром, подобные проблемы доставляли мне много неудобств. Я не чувствовала погоду, не понимала холодно мне или жарко. Часто одевалась неподобающе, и тем самым, вызывала много внимания к своей персоне. А это плохо, смертельно плохо! Сейчас таких проблем нет, но работа с одеждой обязательна. Мне нужно продумать, где и в какое время суток я буду гулять, и что в этот момент должно быть на мне. Важна каждая мелочь: наличие или отсутствие колготок, перчаток, шляпок, шарфов. Обувь: закрытая, открытая, с подкладом или без. Ничего не должно вызывать подозрения. Поэтому я хорошо постаралась, и к утру в фойе моего дома красовались четыре больших чемодана. Они ждали водителя, которого должен послать за мной Бриттон.
Машина приехала ровно в десять. Крайслер 300С, полной комплектации, полностью тонированный, черного цвета. Люблю роскошь. Водитель вышел из машины. Тут-то все и закрутилось - девственник!
Я сразу почуяла его запах: яркий букет бушующих гормонов, чуть сладкий. Так пахнет только мясо слабой прожарки, обязательно на кости: сразу хочется его съесть. Я могу пройти мимо, сжать зубы и просто захлебнуться жаждой. Но вовсе не уверена в том, что проведенные с ним несколько часов в одном автомобиле не сведут меня с ума.
Я смогла. Миллион раз пожалела о том, что сижу на бескровной диете, тысячи раз задыхалась от желания напасть и сотни минут представляла вкус его крови. Это сводило меня с ума и, скрипя затвердевшими от жажды мозгами, я пыталась себе напомнить, почему оказалась на диете. Все предельно просто: ради жизни в законе. Нечисть, вроде меня, заключила что-то вроде временного перемирия с воинами света. Мы больше не убиваем людей, в ответ они нас не трогают. Это очень упрощенно, в реале же договор расписан на сотню страниц. Интересно, его кто-нибудь полностью прочитал? В конечном счете, подписали все, кому была дорога его спокойная жизнь. Но были и такие, кому оказалось за радость повоевать с крылатыми.
Вот только есть одна занятная деталь: Он совершенно ничего не знает о договоре. Создателя вообще не волнует, как живут людишки, и чем промышляет нечисть. На земле за него все делают ангелы: могущественные спасители человеческих душ. Из моего горького опыта должна признать, что работают они недобросовестно. А еще у них есть любимчики. Я не входила в их число, потому сейчас скитаюсь мертвечиной по планете. Мое сердце перестало биться ровно три века назад. Это случилось в день моего бракосочетания.
***
Я проснулась раньше солнца. До сих пор помню эти волнительные ощущения. Сердце билось быстрее положенного, несколько раз в час я забывала, как дышать. Отец продумал все до мелочей. В чем буду одета я, какой костюм оденет мой жених, как он рассадит гостей, какой алкоголь и что из еды будет в столе, а что принесут слуги позже. Были спланированы речи каждой важной персоны. Были приглашены дети, чьи лица по степени миловидности выбирала моя мать. Придет вся родня до пятого колена с нашей и второй стороны. Мне было не о чем заботиться, лишь кроме собственного облика. Но и с этим мне помогали многочисленные фрейлины дворца. День выдался чудесный. В меру теплый и безветренный. Ничто не предвещало беды. Я должна была выйти замуж за любимого мужчину. Наш союз был одобрен всеми необходимыми инстанциями.
Мои ступни коснулись пола, и я ощутила легкую дрожь. Это было приятно. Я решила в последний раз пройтись босиком по садам родного поместья. Сегодня мне предстоит его покинуть. Пробралась по паутине коридоров дворца и выбежала во двор через черный вход. Птицы еще спали, бутоны цветов были закрыты. Одинокий ворон каркнул и перелетел на соседнюю ель. Я побежала. Неистово и, задыхаясь от переполненности чувствами. Без оглядки и страха, только вперед. Я знала здесь каждый куст и дерево. Все тропинки и повороты, даже те, куда кроме меня не ходил ни один житель дворца. Это было только мое место: глубокое лесное озеро. Я знала, что в этот раз не остановлюсь. Много раз представляла себе, как прыгаю в него и никогда не решалась. Сегодня я это сделала. Холодная вода окутала мое тело. Длинные волосы, многочисленные юбки и чулки потяжелели и прилипли к телу. Я плыла вниз, мне обязательно нужно было познакомиться с его дном. Живет ли в нем рыба, есть ли водоросли: я хотела знать о нем все. Я усердно гребла, сопротивлялась с желанием всплыть и набрать полные легкие воздуха. Кисти онемели от холода, а лодыжку свело, но и это меня не остановило. Тогда я поняла, что я борец. Последней каплей стала коряга. Она ударила в лицо, оцарапав мне щеку. От злости я схватила ее и турнула ею вглубь, ожидая нащупать дно. Его не было. Это было впервые, когда я сдалась. Жадный глоток воздуха привел меня в чувства. Я вернулась во дворец мокрая, замерзшая и с красной царапиной во всю щеку. Фрейлины причитали:
- Мисс Жанетта! Что же это с вами? Ах! Как же теперь быть? Торжество вот-вот состоится, а вы в таком виде!
Это Беатриса, невинна и чиста, как роса на листке клевера. Моя любимица. Но даже она не знает о тайне, которую храним мы с Бриттоном. Да, моего жениха звали так же, как и парня на свидании вслепую. Я была беременна. Наша любовь была сильна, а страсть неудержима. Конечно, родители не знали. Раньше были другие порядки, стать невестой мужчины высокого титула могла только девственница. Он был счастлив узнать о скорой беременности. Все шло лучше некуда.
- Горячую не лей! – спохватилась Лариса, старшая из моих фрейлин и самая опытная. – Щека опухнет. Придется поласкаться в холодной.
- Но мисс и так синяя! Залихорадит в брачную ночь, а я буду от стыда сгорать.
- Будем растирать, - быстро нашлась Даниэлла. Самая строгая и верная из всей свиты.
Девочки постарались на славу. Невеста была выше всех похвал: румяная, блестящая, царапину спрятали под слоем пудры. Я настояла на завтраке, это спасло от утренней тошноты, которая уже начала заставать меня по утрам. Корсет запретила туго затягивать, пообещав им, что в ином случае, гости будут наблюдать мой завтрак на белоснежном декольте свадебного платья. Спорить не стали. Я находилась в полном здравии, а дрожь и утреннее волнение остались в беспроглядной пучине темного озера.
Церемония началась с торжественного шествия моего будущего мужа. Кавалерия из двадцати породистых жеребцов и не менее именитых наездников сопровождала свадебную колесницу Бриттона. Они сделали ровно три круга по заранее отмеченному маршруту и вернулись к воротам дворца, чтобы ровным строем встать и просить моей руки. Посмотреть на зрелище стянулось все королевство. Скучное ожидание, в сопровождении величественных речей и отец, наконец, дал свое согласие на брак. Под звуки фанфар тяжелые ворота разъехались в стороны и впустили гостей.
Я была счастлива, как никогда в своей жизни. Мы с любимым провели в разлуке тяжелые четырнадцать дней. Я не получала от него весточек и сама не слала голубей. От ожидания встречи, сердце радостно забилось в груди. Я ущипнула за попку свою Беатрису и под визг фрейлины помчалась в часовню, где нас должны были венчать. Бежала легко и неосторожно. Не обращала внимания на многочисленные замечания подруг, перепрыгивала через толстые корни столетних дубов, ни разу не споткнулась. Лишь перед входом в божий храм замерла и кротким шагом приблизилась к зданию. И почти перешагнула порог часовни. Кто знает, может это Он так решил? Я была во грехе, но вопреки божьим законам надела белое платье и хотела венчаться. А может, и нет…
Какая-то непреодолимая сила заставила меня оглянуться. Пройти вглубь леса и открыть свою шею. На белоснежной коже ритмично пульсировала артерия. Холодные руки с нестрижеными ногтями обвили мой стан. Я прикрыла веки и в последний раз ощутила приятное тепло внутри своей матки.
С той самой секунды, которая превратилась для меня в вечность, я ненавижу ангелов. «Поцелуй смерти» сделал меня бессмертной. Он же забрал у меня свет и счастье: мое не рожденное дитя. Больше я никогда не видела Бриттона и своих родных. Многие годы провела в скитании. От убийства к убийству, пытаясь осознать смысл своего существования. Его не было.
ГЛАВА 2 Замок одиннадцати башен
Бриттон встречал меня на посадке. В ста метрах от места, куда мы подъехали. С букетом алых роз. Думаю, он заказал их сразу, как мы вчера расстались. И еще догадываюсь, в самолете меня ждут шоколад и вино, или я плохо разбираюсь в людях. Это наше второе свидание, и мы оба будем из кожи вон лезть, лишь бы влюбить в себя. Водитель-девственник открыл мою дверь и подал руку:
- Прошу, мисс Жанна.
- Н-нет уж, – прорычала в себя. К этому времени мысли наполнило одно короткое слово «жажда». Касаться было нельзя, без вариантов нападу. Пришлось припечатать парня своим вампирьем взглядом. Да, жестоко, но это спасло его жизнь и мою репутацию. Водитель заметно побледнел в лице, не раздумывая отвел руку за спину, и попятился назад, оказавшись в районе капота. Там и стоял, часто дыша и оглядывая меня со стороны, пока Бриттон жестом его не отпустил.
Машина завизжала и унеслась прочь от аэропорта, а я выдохнула. Запах девственника быстро перемешался с вонью горючего, которым всегда были густо наполнены улицы Бостона. Бриттон тоже тронулся с места, и с каждым шагом, приближающим ко мне, его сердцебиение учащалось. Он волновался. И потел. Я уже выучила его запах и была способна распознать за несколько миль: чуть горький и терпкий, плотно приправленный цитрусовыми ароматами Клив Кристиана номер один.
- Жанна…- он опять мялся. Разговоры не были его сильной стороной. – Рад тебя видеть.
Я тоже не люблю много болтать, поэтому показала свою радость иначе. Прижалась грудью к его торсу и поцеловала в щеку. Совсем близко к губам. Чуть задержалась, чтобы он успел узнать нотки неповторимой Полы Селенион, и отпрянула. Теперь, когда, в очередной раз он столкнётся с этим, неоспоримо дорогим ароматом, то вспомнит меня. Проверено множество раз.
Нас проводили на пункт контроля, где каждому задали два очевидных вопроса:
- В какой город вы летите, и с какой целью?
На первый вопрос мы ответили одинаково: «в Колумбус». На второй нет.
- Отдых, - произнес спокойным тоном Бриттон.
- Романтическое свидание, - это был мой ответ, от которого Бриттон возбудился.
Кровь набрала скорость, прильнула вниз и пульсировала, доставляя мужчине массу неудобств. А - он выбрал слишком тесные джинсы для полета, и теперь они ему сильно жали в паху. В – белоснежная рубашка была заправлена. А значит: С – хозяйство выпирало в сторону правого кармана, а прикрыться было нечем. Взрослые смущенно отводи взгляды, дети не понимали, а один смышленый мальчишка выпалил на всю площадку:
- У дяди банан в штанах!
Кто-то из толпы зевак весело захихикал. Мама же, непосредственно того умника, на скоростях утянула мальчугана в сторону. А я лишь улыбнулась и приказала себе на будущее воздерживаться от близкого контакта с моим ухажёром. Пока... Переживала за его достоинство и честь.
Мы летели бизнес классом, дорогой авиалинией, поэтому кроме как меня и Бриттона в салоне за плотной серебряной ширмой не было ни души. И только я расслабилась и вытянула ноги, а мой мужчина заказал нам вина с дорогим шотландским шоколадом и удалился в уборную. Явился-таки демон. То есть ангел. Ален.
Я сразу кожей почувствовала жжение и пожалела о том, что выбрала глубокое декольте. Этот божий свет, более мерзкого ничего за долгую жизнь не встречала. Во-первых он обжигает больнее, чем даже самый сильный огонь. И да, во-вторых это сам Он. Нимбы, которые часто изображают на рождественских открытках – это порталы. Так жители иного мира попадают в наш - грешный. Мы все здесь грешники, воины света лишь борются за спасение наших душ. Он хочет вернуть их себе, вознести на небеса. Зачем, в чем божий замысел, неизвестно никому из моих настоящих и бывших знакомых. Может, спросить об этом у Алена? Этот напористый стальной воин следит за мной уже три века, и чего он так взъелся на меня?
Мы познакомились в начале восемнадцатого столетия. В тот ясный день я выслеживала очередную жертву. Пряталась за густым ивняком и все сильнее пьянела от запаха невинной девственницы. Девчушка лет тринадцати, одна одинехонька, скакала по цветущему полю. И куда смотрели ее родители? Темные были времена, всюду промышляли вампиры, никто не соблюдал законов, да и не было тогда еще Соглашения.
Я почувствовала, как теряю над собой контроль. Мои глаза добавили резкости, и скользящими движениями, что не заметны человеческому глазу, я подобралась к ребенку. Девочка не заметила и не почувствовала ледяных пальцев на своей шее. Не испытала страха, а просто застыла в хрупкую статую. Коснувшись пульсирующего виска, я приказала ей сесть. Высокая трава скрыла нас от любопытных глаз. Уже тогда, я думала о безопасности и последствиях, поэтому и прожила столь долго. Правильнее сказать – просуществовала. Отец дал мне хорошее образование, другим повезло меньше. Молодые упыри часто погибали просто от неумения прочесть надпись на указателе, или от незнания языков. К своим шестнадцати, я уже говорила на пяти основных языках в Европе и трех диалектах, владела шпагой, ездила верхом, играла на фортепьяно и флейте и ангельски пела.
Я не смотрела ей в лицо, иначе не смогла бы. Прижала тонкое тело к себе и выпустила клыки. Ее шейная артерия быстро пульсировала и просила себя взять, а запах невинности туманил рассудок. Именно в этот, последний для нас обеих момент, и появился Ален. Свет, исходящий из портала, с которым он явился, сжег мою кожу и волосы в пепел. Одежда тоже заполыхала пламенем. Меня отбросило в сторону, спустя только минуту, я поняла, что это были мощные крылья ангела. Стальные острия их перьев пронзили мое израненное тело. Я завизжала от боли, но не потеряла разумность и, сопротивляясь себе, обманула панические атаки мозга. Я стала неистово кататься по земле, заглушая огонь, пожирающий мою плоть. Этому трюку меня научил папа. Пожары были частой бедой того времени, и он считал делом чести уберечь свою дочь от такой страшной гибели.
Я заревела зверем и сорвала с себя обуглившиеся клочья моего единственного платья. Хотела разорвать обидчика, но ясно понимала: он намного сильнее. Да и не было сил даже на то, чтобы просто поднять взгляд и запомнить лицо обидчика. Это было преднамеренное убийство. В тот день он хотел покончить со мной. Сегодня же мой убийца сидел рядом, смотрел в окно иллюминатора и хитро щурился.
- И что ты собираешься делать с ним в Колумбусе?
Ален пришел с миром, даже не знаю, чем удостоилась такой чести. Сложил крылья, убрал нимб и принял человеческое обличие. Он посасывал томатный сок через трубочку. Намек на мою сущность?
- Переспать! – ухмыльнулась я. – А если понравится, переспать еще раз.
Я слышала, что там в ином мире нет вожделения. Они любят только Его. Исключительно духовной любовью. Но, твою же мать! Ален посмотрел на меня не просто как мужчина, его глаза из небесно-голубых перекрасились в насыщенный синий. Клянусь, я почувствовала, как поток его крови наполнил вены и прильнул к промежности. Еще говорят, что у ангелов нет пола и, соответственно, нет того самого. Но в эту секунду мне так не показалось. Он съедал меня глазами, пил остатки моей души, или что там теперь вместо нее? От всего этого мои щеки нагрелись. Но этого просто никак не могло случиться, ведь я мертва! В эту секунду в салоне показалась фигура Бриттона, и Ален растворился, смешавшись со светом иллюминатора.
- Ты покраснела, - сказал мужчина, подтверждая мои догадки, - тебе душно? Если так, я попрошу включить кондиционер.
Бриттон ждал от меня ответа, а я… Не могла поверить в то, что услышала и почувствовала. Я мертва! Какого черта здесь происходит? Я труп без крови и не имею собственной температуры тела, то есть она всегда равна окружающей. Мне не нужно посещать туалет, нет в этом никакой необходимости, но…
- Мне нужно отойти, - произнесла не своим голосом, и даже вида не подала, что что-то не так. Бриттон не должен сомневаться в том, что мне с ним необыкновенно хорошо.
- Да, конечно, - покачнулся он, пропуская меня в проход.
Мой кавалер занял свое место – у окна и проводил меня заинтересованным взглядом. Первым делом, после того, как я отрезала себя от общего пространства, защелкнув замок, я села. Да, на унитаз. И закрыла глаза, вслушиваясь: мое сердце по-прежнему не билось. Это может показаться странным, но внутри сразу отлегло. Потрогала тело в разных местах, залезла пальцем даже туда – везде было прохладно. А щеки по-прежнему горели, и зеркало подтвердило румянец. Накатила необъяснимая истерика, я нервно дернула кран, рискуя вырвать его с корнями, и плеснула ледяной водой в лицо. Еще и еще, пока оно не охладело и не стало привычного бледного цвета с легким макияжем, теперь размазанным по щекам тусклым розовым румянцем. И чего я так завелась? Подумаешь, щеки от смущения чуть потеплели. Подумаешь, бесполое божье творение возбудилось. Но все это никак не умещалось в мою голову, я почувствовала себя полностью растерянной.
Такое уже случалось со мной однажды. В тот самый день, моего бракосочетания. Я очнулась от нестерпимой жажды. Открыла глаза, а вокруг была только грязь и болота. Бесконечные топи, давящая тишина и тусклый свет луны. Я бродила до утра, поражаясь тому, что не чувствую боли и холода. Только жажду, иссушающую горло и рот. Терпеть ее стало самым тяжелым испытанием. Мой убийца хорошо постарался, унес меня очень далеко от мест, где жил человек, и тем самым не оставил ни единого шанса испить чью-то кровь и переродиться в упыря. Лучше бы он сразу свернул мне шею. Я должна была иссохнуть и стать кучкой пепла, но Он уготовил мне иную судьбу.
Светалось. Болотистый лес отступил, и передо мной открылось ровное поле. Чуть слышно колыхалась пшеница. Луна поблекла, а первые лучики солнца робко поползли по земле. Я замерла. Казалось, душа, наконец, нашла успокоение в этом утреннем безмолвии. Я больше не задавала себе вопросов о том, что случилось, где дом и родные. Почему рядом нет Бриттона и рыцарей? И куда подевалось торжество и часовня?
Мое тело ослабло от сильного истощения, я рухнула на колени. Ладонями прикрыла глаза, они быстро наполнились слезами. Через десять минут тихое рыдание грязной невесты умолкло, вернув открытому пространству загадочную тишину. Но успокаивающие касания ветра молодых колосков пшеницы продолжались недолго. Издалека послышались шаги и нарастающая ругань. Потом слабый крик. Младенца. Я растворилась в этом звуке и пошла на него. Точно знала, куда ступать и скоро увидела новорождённого, брошенного матерью на верную гибель. Дитя замерло. Я подумала, что ребенок, скорее всего, замерз от холода и умер, но инстинкты говорили другое. Это обрушилось на меня одномоментно. Все чувства сразу: жажда, запах крови, стук его маленького сердечка, замысловатый рисунок сетки сосудов. Злой рок, а может, ирония судьбы, я редко об этом рассуждаю, потому что каждый раз болезненными криками отзывается моя мертвая душа. Убив чужого ребенка, пусть и обреченного на смерть, я покончила со своим, тоже, кстати, уже не жильцом. Это произошло очень быстро и почти в бессознательном состоянии. Я задохнулась от запаха, а после захлебнулась теплой кровью малыша. Вкуснее в жизни ничего не пробовала. Но это пришло позже, первые же секунды окунули меня в поток его мыслей. Я видела его глазами: сначала радостное лицо матери, потом почувствовала ее теплый полный нежности поцелуй и мужские руки, что испугали и унесли куда-то, где было очень холодно и страшно. Когда сознание прояснилось, а солнце показало, что уже наступил день, пришло раскаяние. Я кричала яростно и долго, до хрипоты, до отключки. Кто решил, что я должна жить после этого? Ответа нет и быть не может, но я всегда винила только Его.
Когда пришла в сознание во второй раз, была ночь. Беспроглядная тьма окутала нас с бездыханным младенцем. Так было лучше, спокойнее. Его тельце лежало в грязи и траве, и уже мало чем напоминало человеческое дитя. Сразу сковал страх, а догадки того, что со мной произошло, дали команду сбежать. Ноги унесли меня далеко. На сотни миль от родного поместья. Только когда сбавила шаг, я стала замечать незнакомую природу. Черные камни скал и пушистые пятна лесов. Здесь было мало хвои и болот, к которым я так привыкла, и много прозрачных рек. Чистых и журчащих, манящих смыть позор, боль, кровь и слезы. Не верилось, но в глубине души я точно знала, что со мной произошло, и кем теперь являюсь. Упырем. Это сейчас о вампирах сложено тысячи легенд, красивых сказок и откровенной ереси, а тогда все было по-другому. Люди знали, что мы не вымысел, а реалия жизни. И теперь она ворвалась в мою бытность. Или я стала ее частью.
Каково мне было? В одни сутки лишиться всего: дома, титула, родителей, мужа и ребенка. И стать никем, даже хуже - нечестью. Робкими мелкими шагами, почти на цыпочках, я подошла к воде и окунула взор в ее прозрачную глубину. Слева ухнул филин и ленивым движением распахнул ребристые крылья. Ветвь осины чуть прогнулась, отпуская тяжелую ношу, и птица взлетела. Ее перья поиграли потоками воздуха и прилипли к телу, легкая вибрация придала им множество красок. Миллион оттенков и текстур, и целая палитра звуков! Зрелище затянуло, уволокло в бессознательное и, пожалуй, это была первая причина, по которой я решила не кончать с собой. Но все же сделала попытку. Босые ноги разбили гладь воды и понесли меня вглубь стихии. Мне не было холодно, и я не чувствовала страха, просто хотела умереть. Наивно…
Река принимала меня. Скоро скрылась макушка головы, и я невольно открыла глаза просто от любопытства. Вода была чистой и прозрачной, а зрение вампира позволяло мне рассмотреть в деталях все то, к чему бы я ни потянулась. Белый атлас и семнадцать слоев вуали, что делали мою юбку пышной, закружились в неизвестном мне вальсе. Кровь, что пачкала кожу и одеяние, растворялась, ее уносило течением. Рыба и прочая живность обходили меня стороной, стало интересно… А могу ли я питаться животными, их кровью? На мысли тут же откликнулась моя хищница: зверским оскалом ощетинила лицо и показала мне, сколько вкусной добычи обитает поблизости.
В одно мгновение пространство заполнилось силуэтами водных тварей из капиллярных и сосудистых сеточек. Мой нюх уловил что-то вкусное, и я тронулась с места. Не плыла – бежала, скользя, разбивая телом плотные слои воды. Без сомнения, вампиры быстрее любого существа на планете. Через мгновение, за которое карась справа успел выпустить только один пузырь воздуха, я достигла жертвы. Цепкие когти пронзили твердую чешую карпа. Животное билось недолго, оно предвкушало такую близкую смерть, и мне это понравилось – чувство охоты. Я оголила клыки, которые неприятным зудом прорезали десна, и вонзила их в добычу. Но наслаждения получить не удалось. Меня унесло в отвратительные воспоминания этого хладнокровного обитателя озера. Я увидела серость, тину и грязь, почувствовала голод и вечный страх. Сразу после того, как мгновения памяти покинули мою голову, я откинула мерзость на дно. И навсегда приказала себе держаться подальше от рыбьей крови и от этого неуютного ощущения: скользкого и не похожего ни на что другое.
У вампиров есть свои плюсы и минусы. Плюс: я не мерзла. Сняла совершенно мокрое свадебное платье, стянула чулки, корсет и белье. Избавилась от всего ненужного, оставив лишь сорочку кремового цвета, что должна была служить мне единственной одеждой для первой брачной ночи. Это был любимый цвет Бриттона, моего дорогого Бриттона. Я осторожно разгладила ее и повесила на тонкую ветвь. Тихий северный ветер заставлял ее сиротливо колыхаться. А я сидела рядом, ощущая свое полное одиночество и разделяя слезы только с темнотой вокруг. Холодные капли густо покрывали щеки, скользили по шее и смешивались с водой, которую отдавали волосы. У слез вампиров нет ничего общего с человеческими: не соленые, не теплые, просто прозрачные. Но эта минутная слабость подарила успокоение и силы, чтобы действовать дальше.
Минус: вампиры холодные, а значит, просушить на себе не получится. Отец учил меня разводить костер, и я, любящая дочь, стирала ладони в кровь до тех пор, пока не получалась первая искра, а за ней белый дым и желанный огонь. Солома быстро прогорала и разлеталась серым пеплом. Он хвалил меня, и это стоило дорого. Но я уже не ребенок, и мой костер будет состоять не только из скошенной травы. Пройдясь по окрестностям, мне удалось найти достаточно хвороста для того, чтобы соорудить костровище нужного размера. Но сухого сена мне так и не удалось найти. Ни травинки, кажется, вчера в этих местах целые сутки лил проливной дождь. Каковы шансы, что ткань высохнет до утра? С учетом повышенной влажности и приближающегося рассвета, они минимальны. Но смущало даже не это. В одной сорочке меня никто не должен видеть, примут за шлюху. И чем это мне обернется предсказать невозможно. Совершенно нагая, я села на камень, мне было уже наплевать на грязь и мелких букашек, что так старательно изучали изгибы моего тела. Я думала. Расчётливость и холодный рассудок всегда были моим главным козырем.
Моим единственным планом стали работорговцы. Насколько я знала, все земли на триста миль во все стороны от нашего дворца были православными. Что означало только одно: сегодня никто не выйдет на работу, воскресение - святой день. Никто, кроме работорговцев. Это жестокие, бессердечные люди, им чужды жалость и сострадание, а еще все они еретики. Мой отец называл их «холодными топями», именно это происходило с людьми, что попадали в их беспощадные руки: сразу страх и безысходность, а потом медленная и оттого мучительная гибель.
Я точно знала, зрелище соберет толпы горожан. Все захотят посмотреть, каждому будет интересно узнать, чего стоит человеческая жизнь, и кто окажется ее очередным владельцем. Приползут карманные воры, просто зеваки, женщины с детьми, пьяницы, рыцари, богачи с титулами и богачи без титулов. Мне не нужен ни один из них. Моя цель сам работорговец. Точнее то, что у него есть, а это одежда. Если мне повезет, среди рабов будет хоть одна женщина моей комплекции, а если посчастливится еще больше, то ее будут предлагать как домработницу, а не услужницу любовных утех. В таком случае, наряд рабыни прекрасно мне подойдет. Я не собиралась убивать несчастную женщину и, уж тем более, ее раздевать. Это сделает он - ее продавец. Так происходит каждый раз после торгового дня. Все платья, корсеты, юбки, чулки, штаны, сапоги, рубахи, холщовки и туфли работорговец забирает себе. Это его собственность. Поэтому, в случае продажи, живой товар передается лишь в одной хлопковой сорочке самого дешевого качества.
Я спланировала все до последней мелочи. Весь день мне предстоит прятаться на расстоянии в сотню метров, а то и больше. Наблюдать, слушать и запоминать. Любая информация может сыграть мне на пользу. Будут ли среди пришедших носители титулов и каких, как выглядят и чем промышляют местные богачи, сколько в этом городе мелких воров и профессиональных карманников, сбиваются ли они в стаи, как кого зовут и чье имя произносится чаще всего. Последнее подскажет, в чьих владениях я нахожусь. После того, как объявят о закрытии торгового дня, на охоту выйдет моя хищница. Она быстрее и ловчее меня – это плюс, и я не доверяю ей – это существенный минус. Я совершенно не знаю себя новую и не понимаю на что способна. Смогу ли сдержаться в окружении такого количества вкусной добычи? Воспоминания о младенце заставили вздрогнуть, и в голову начали лезть навязчивые мысли: а не бросить ли мне все это? Но я не отступила, не в моих правилах сдаваться, тем более даже не начав задуманное.
Солнце поползло вверх. Неприкрытая ничем новорожденная вампирша сидела в траве и наблюдала за тем, как просыпаются бутоны цветов. Никогда раньше, не замечала этого волшебства, наверное, потому, что банально не умела ждать. Я всю жизнь куда-то спешила. Теперь же мой внутренний мир заполнило ощущение, что впереди целая вечность. Нежно-голубые лепестки незабудки почти раскрылись, и я встала. Облачилась в совсем еще влажную сорочку и отдалась хищнице. Она быстра и разбирается в запахах, она приведет меня к работорговцу. Я закрыла глаза и принюхалась. Сознание наполнилось тысячами запахов. На западе от меня рысь вышла на охоту, с юга принесло тяжелым смрадом псины, алкоголя и рыболовных сетей, восток был наполнен ароматами леса, а север пах людьми. Я тронулась с места. Сильные ноги не замечали преград и расстояний, я с легкостью справилась с бурлящей рекой, что пересекала мой путь. Просто пробежалась носками по ее частым гребням, после захватывающим прыжком преодолела глубокий овраг. Мой полет длился ровно три секунды. За это время я увидела, как на дне ямы колыхнулся лист лопуха, россыпь из мелкой росы собралась у его сердцевины и образовала одну каплю воды. Под ее тяжестью лопух поклонился траве, и тонкой струей скатилась роса, что испугало кузнечика, и он отскочил. В следующую секунду мой полет закончился. Я созерцала, как отпружинили колени и сделали мое приземление мягким. Пережитое заставило остановиться и улыбнуться. Тогда я впервые осознала какими еще неизвестными чудесами и тайнами наполнилась моя жизнь. Ноги снова оттолкнулись и унесли вдаль.
Запахи города пришли много раньше, чем из-за гор показался он сам. Ловко вскарабкавшись по крутой скале, я прильнула к камню и просто смотрела. Просохшее платье кремового цвета сильно запачкалось и порвалось от колен. Мои ступни были в грязи, кисти рук и ногти, которые незаметно для меня сильно отросли, сейчас находились в ужасном состоянии. Волосы же, я не знала, что с ними и с моим лицом. Возможно, все сильно изменилось. В книжках, что читала мне няня, были картинки, и я любила их рассматривать и сильно досадовала, когда она запрещала мне самой пролистывать книгу. Но однажды, уловками получилось утянуть интересующий том, в котором говорилось о вампирах. Меня часто предостерегали и читали истории о них, но никогда не давали смотреть иллюстрации. Мне было десять тогда, я провернула страницу и ужаснулась. Упыри не были похожи на людей. Их тело выглядело костлявым и горбатым, руки были непропорционально длиннее человеческих, а пальцы и ногти искривлены. А лица…они напоминали злобных животных, на них рисовалось много морщин, клыки торчали наружу, а глаза были сильно впалыми.
Я провела рукой вдоль своего лица и попробовала нащупать глазницы, потом исследовала рот и свои скулы. Фантазия сыграла со мной злую шутку, дрожь рассыпалась по телу и забралась мне в живот. Я обняла колени, прижала к себе и расплакалась. Слабость окутала тело и не давала сдвинуться с места. Опять захотелось все бросить, сбежать. Это был страх показаться, стать увиденной и разоблачённой, во второй раз испытать боль и смерть, которая придет уже навсегда. Последняя мысль оживила, дала надежду покончить со всем прямо сегодня. Но запятнать честь отца было никак нельзя. Я благоволила своей семьей и никогда бы не смогла оставить такой темный отпечаток на родословной фамилии. Поэтому предпочла сражаться, ну а если погибнуть все-таки придется, то смерть я буду принимать достойно и с облегчением на душе.
По привычке, которая осталась со мной, я обтерла щеки, хоть слезы ничем и не мешали, ведь в них не было соли. И посмотрела вдаль. Город рассыпался на многие мили. Разноцветными пятнами лежали дома и другие постройки, а люди медленными тараканами передвигались между ними. В центре была устроена ярмарка, где плотность народа была несколько выше. Венцом города возвышался замок. Он был намного больше того, в котором я провела детство. На нем красовалось целых одиннадцать башен, в отцовском же их было всего семь. И ни одного развивающегося флага, что показалось мне странным. Отец заставил выучить гербы и знамена всех семнадцати гильдий и тридцати трех компаний, что существовали в те времена на европейских землях. Это нужно было, чтобы с легкостью отличить рыцаря дружественных земель от врага. Сейчас же я находилась в замешательстве.
Ветер принес запах людей, он веял нотками крови и пота, а также волос. Позже я поняла, что этот особенный запах, что несут луковицы человеческих локонов, дает много информации о своем хозяине. Он может рассказать о возрасте, поле, родстве и даже характере. Есть ли в человеке доброта или наоборот агрессия и злость. Редеющая лысина работорговца пахла особенно плохо. Весь его вид нес больше опасности, чем облик тех вампиров, что я видела в книжках. Масленые от наглости глаза, ухмылка с перекосом на левую сторону, прогнившие зубы, грязь под неаккуратно отросшими ногтями, неряшливо торчащая рубаха, грязные избитые ботинки и потрепанное временем пальто. Словно князь при высоком титуле, он прохаживался по своему пьедесталу, на котором держал товар. Рабов было четверо. Мужчина, почти старик, взгляд которого был настолько же пуст и мертв, как его душа, что больше не знала желания свободы. Ребенок, мальчишка лет шести. Его цвет кожи и разрез глаз выдавали в нем азиатские корни. Рядом с мальчиком стоял нигер. Это как раз то, почему работорговец сегодня чувствовал себя богачом. Да, эти чернокожие мускулистые рабы всегда приносят много золотых. Отец тоже любил покупать нигеров для работы на ферме, и всегда щедро расплачивался за их души. Но от этого пахло гнилой раной, которую тщательно скрывали под слоем одежды.
Среди рабов также нашлась женщина, мне повезло. Она была сложена немного крупнее меня, но очень достойно одетая. Молодая и красивая, с пышной грудью и длинными светлыми волосами, что так нравятся мужчинам. Сегодня на ее губах была густо нанесена ярко алая помада, что означало только одно – ее продают для сексуальных утех. А добротные сапоги и новая накидка из плотной ткани говорили о величине суммы, за которую ее хотят отдать. Она была очень хороша, одежда лишь подчеркивала цену женщины, которая была немаленькой. Если Бог смилостивится, то рабу себе заберет один из богатых рыцарей или князей. Если же нет, такой барыш способен выплатить лишь управляющий борделем.
Ярмарка с ароматами трав, меда и пряников не так привлекала внимание горожан, как торговля живым товаром. Дети убегали от своих вечно занятых матерей и с радостными криками возились вокруг пленных душ. Пьяницы, не скрывая своего возбуждения, щедро одаривали пошлостями пышногрудую рабыню и лезли к ней «лапами», но продавец был всегда начеку. Он поднял тяжелую плеть, взмахнул над головой и со свистом хлестнул самого дерзкого наглеца. Острый конец расцарапал его грязную ладонь, и две капли крови отскочили по сторонам.
- Да как ты посмел, поганец приезжий? – изошел слюной пострадавший. – Эта шлюха слишком хорошо тебя ублажает, что ты так привязался к ней?
В глазах непроданной наложницы зажглась искра ярости. Она набрала полный рот слюной и выплеснула все в лицо обидчику. В ту же секунду, работорговец подал знак подняв два пальца вверх: указательный и безымянный. И нигер сделал три шага вперед и два в сторону непрошеного гостя. Вместо рубахи, как у всех рабов, чернокожий был одет в жилет из холщовой ткани. Его рельефные оголённые руки и устланный внушительными мышцами торс были продуманным трюком: нагоняли ужаса на случайных недовольных. Никто не заметил, кроме меня, но на ботинке у здоровяка блестела капля запекшейся крови. Это были последствия пытки. Или, возможно, накануне он хотел бежать. И судя по сильному запаху пороха, его подстрелили и не обработали рану, она уже подгнивала. Пьянчуга накренился и принял разумное решение, он отступил. Потер пострадавшую руку, сплюнул густую слюну на землю и поплелся прочь. Работорговец же растянул пухлые губы в довольной ухмылке и подал тот же знак. Его мускулистый охранник также послушно вернулся на место.
За всем этим зрелищем я наблюдала с крыши покосившегося строения. К моему счастью дом оказался заброшенным и оставленным вниманием. Сорочка на мне хорошо сливалась с соломой, которой была густо покрыта хижина. И с высоты здания я услышала занятный разговор двух мужчин. К сожалению, мне не удалось их рассмотреть, эти двое прятались за повозкой с бочками, полными хмельного кваса.
- Господин ищет себе хорошую обслужницу, покорную и приятной внешности. Вы что-нибудь знаете об этой дерзкой рабыне, которую сегодня выставили на торги? – спросил бархатный голос.
По тому, как мужчина растягивал слова и расставлял акценты, можно было сделать выводы, что он живет при дворе. А его господином вполне может оказаться хозяин того величественного замка. Что было бы весьма логично, ведь такие привилегированные особы не решают дела, связанные с покупкой людей, самостоятельно. А еще они одни из немногих, кто может позволить себе содержать много рабов и не только для работы в поле. Второй голос был грубым и хриплым, что указывало на преклонный возраст говорящего. А еще он все время покашливал и сипел.
- Месье, рад, что вы обратились именно ко мне! Я говорил с работорговцем и разузнал о товаре. Девушка с нравом, но уже изрядно «объезжена» и теперь, как утверждает ее хозяин «не брыкается, словно дикая кобыла». Она не доставит вам проблем. Но я бы советовал обратить внимание и на чернокожего. Он очень силен и принесет много золотых тому, кто его приобретет. Вы видели, какой дикий у него взгляд, а как развита мускулатура? И хорошие зубы, а значит, он полностью здоров и послужит еще долго.
Покупатель все время держал руку в кармане и перебирал мешком с золотыми. Клянусь, я слышала их звон. Его господин очень богат и способен купить всех рабов вместе с самим работорговцем. Но…
- Вам не следует мне указывать! – раздраженно произнес месье.
- Простите, - еле слышно прохрипел его собеседник.
- Господин не нуждается в рабах для труда. Его интересует только наложница. Он очень избирателен в этих вопросах, и ему нужна не просто шлюха. У этой…у рабыни есть заключение врача о том, что она полностью здорова?
- Ах, помилуйте, Бога ради! Естественно, знахарь ее осматривал, девушка чиста. Но если господин хочет, он может отправить своего человека для проверки.
- А что с ее зубами? – перебил покупатель.
- Зубы в порядке, - будто вспоминая, старик кивнул сам себе.
- Хорошо. Передай работорговцу, что я беру ее вместе с одеждой. Пусть назовет свою цену и скорее, пожалуйста.
- Да, месье, - в голосе отчетливо прозвучали ноты радости. Старик явно был заинтересован, и в случае успеха в сделке получит свой барыш как посредник.
Вот так, в одно мгновение мой план рухнул. Дальше пришлось соображать и действовать очень быстро. Посредником оказался обрюзгший дед в поношенной одежде. Он неуклюже поплелся к работорговцу, завидев которого, расплылся в снисходительной улыбке.
- Сэр Реджис, сэр Реджис! – блеснул золотым зубом старик. – Один, очень влиятельный господин интересуется наложницей.
Работорговец обвел мужчину недовольным взглядом, прищурил один глаз и подошел вплотную.
- Пять золотых и не монетой меньше, - прошептал он.
- Месье хочет забрать ее в одежде, - также тихо проговорил посредник.
Реджис нахмурился и сообщил:
- Тогда еще пять сверху, это тряпье из высококачественных тканей мне очень дорого обошлось.
Старик низко покланялся и удалился. И всего через минуту вернулся со звенящим мешком.
- Двенадцать золотых, - отчитался он, - и месье хочет забрать ее прямо сейчас. Экипаж ждет вас за той таверной, что на углу, - махнул рукой, указав нужное направление.