В начале двадцатого века добыча угля была опасной и тяжелой работой — как и десятилетиями ранее. Форд внедрял на своих заводах конвейерное производство, хирурги использовали зарекомендовавший себя эфир, врачи “общей практики” - один врач на nn коек - выписывали новомодные аспирин с инсулином. А шахтеры, поколение за поколением, продолжали умирать в шахтах. В одной только Америке, в 1917-1926-х годах, погибли, от аварий в шахтах и около, 23 466 шахтеров.
Замечательный экономический историк Уильям Боул, специалист по истории горной промышленности США, задался вопросом о причинах столь высокой смертности и методах, которыми её удалось снизить. По данному вопросу Боул написал немало хороших работ. В прошлогодней статье Work Intensity and Worker Safety in Early Twentieth-Century Coal Mining Боул попробовал найти причинно-следственные связи - не корреляции - частых смертей и травм шахтеров на производстве, на примере Западной Вирджинии.
Для изучения Боул взял данные за 1897-1928 годы, по пяти сотням шахт из славного горного штата. Западная Вирджиния отличалась высокой смертностью, даже на “общем” ужасающем фоне, см. график ниже. Только за 1923-1927 года в шахтах и рядом с ними погибли 2 487 шахтеров.
Чуть забегая вперед, ответ на вопрос о причинах столь жуткого числа смертей — сдельщина в оплате труда. Шахтеры получали деньги за добытый уголь, за тонны за смену. Из-за сдельщины шахтеры торопились, работали интенсивнее и меньше заботились об укреплении стен-сводов шахты, о “технике безопасности”. Мрачно-ироничное отношение к технике безопасности даже опытных рабочих - которые, к слову, травмировались и погибали почти также часто, как и новички - подмечали многие наблюдатели того времени.
А самой распространенной причиной гибели, из 2 487 смертей, стало падение чего-нибудь на шахтера: кровельных креплений, сколов угля, камней. На “падение” пришлась 1 151 смерть, за 1923-1927-е годы. Шахтеры мало заботились об укреплении своих рабочих камер - при камерно-столбовой добыче - в спешке вгрызались в пласт, подрывали его — и, в конце концов, погибали под рухнувшим сводом.
Второе “место” удерживали аварии на шахтных железных-колейных дорогах. От попадания под локомотив, падения с вагонетки или от аварии на путях погибли еще 513 человек.
Разумеется, проблема была связана не только с “лихачами”-шахтерами. Дневная выработка, при осторожной работе, выходила невеликой, что не устраивало владельцев шахт. В результате чего управляющие регулярно “поторапливали” работяг и проблема повышенной смертности и травматизма сохранялась.
Решить проблему помогли профсоюзы - Объединённых горняков Америки, UMWA - участие в которых и инициативы которых статистически значимо связаны с уменьшением числа смертей и травм в шахтах. Объединившись, рабочие могли требовать лучших условий и безопасности — чем снижали количество смертей, без особого снижения производительности-выработки, на брата. По Боулу, с 1897 по 1928 годы, в Западной Вирджинии, в среднем, от несчастных случаев и катастроф умирали не менее 300 человек за год. Значимая часть смертей приходилась на шахтеров. Рост за то же время числа шахтеров-юнионистов, с 12% до 30%, привел к снижению ежегодного “показателя” смертности на 10 смертей. Профсоюзы, пусть немного, но спасали жизни людей. Еще больше рост числа профсоюзных шахтеров повлиял на снижение травмоопасности работ.
К подробностям.
Добыче угля в Америке, в начале века, сопутствовали крупные аварии, disasters — аварии, в которых погибали пять и более человек. С 1897 по 1928 год в одной только Западной Вирджинии случилось 60 аварий. В самой жуткой из них, аварии на шахтах близ города Мононга, погибли 362 человека.
Причиной почти всех аварий становились взрывы. Шахты подрывало, когда метан или угольная пыль воспламенялись от искры с электрического оборудования, от ламп шахтеров, или даже от неверно подобранных взрывчатых веществ, для подрыва забоя. Владельцы шахт периодически пытались уменьшить число и риски взрывов. Со скоплением метана боролись монтированием улучшенных вентиляционных систем, наймом “проверяльщиков”, регулярно спускавшихся в шахты и отслеживающих скопления газа. Проблему с воспламенением угольной пыли решали силами шахтеров и проверяльщиков — пыль “смачивали”, разбрызгивая воду, или перемешивали с “обычной”, каменной. Для рабочих закупали безопасные лампы, монтировали или модернизировали системы электроснабжения.
Борьба со взрывами шла с переменным успехом. Установка новой вентиляции и разводка электроснабжения были делом дорогостоящим, а среди шахтовладельцев-капиталистов встречались не только гуманисты с прогрессистами. Да и сами шахтеры регулярно устраивали бузу и брались за оружие, в попытке отстоять права и зарплаты. В 1920-1921-х годах буза и оружие вылились в битву у горы Блэр и прочие перестрелки, в которых участвовали 10-15 тысяч шахтеров со всей страны. Из Вирджинии — в том числе.
Поэтому “безопасность техники труда” росла не так быстро, как хотелось бы шахтерам.
Но взрывы уносили лишь небольшое количество жизней шахтеров. Свою жатву мрачный жнец собирал, преимущественно, малыми бедами.
Проблему пытались решать, привлекая государство. На федеральном уровне, в Вашингтоне, принимали акты и решения об усилении регулирования работ шахт, о повышение ответственности работодателей и системах компенсации-страховки для рабочих. В 1910-м в правительстве даже создали Горное бюро, специалисты которого проводили исследования по безопасности труда на шахтах. Но инспекционных полномочий бюро не получило до 1941 года, а правоприменительные полномочия получило и того позже — в 1952-м. Как видимо, регулирование сверху давало лишь незначительный эффект. Эконометрические расчеты Фишбэка в 1987-м, по имеющейся по Западной Вирджинии статистике, показали, что смертность и травматизм среди шахтеров особо не изменились. По расчетам Боула, по уточненной статистике, результат всё-таки был, в совокупности дав 5% снижение травм, после 13 регуляций, в 1897-1928-х годах.
Малая польза от регулирования заключалась, все также, в условиях работы. В 1911 и 1912 годах Западно-Вирджинская угольно-коксовая компания исследовала работу шахтеров. По результатам — в среднем, шахтер тратил только девять процентов от своего рабочего времени на установку распорных бревен, крепежа, проверку скопившегося-обвалившегося угля на перекрытиях. Аварии и смерти, связанные с внутришахтовыми дрезинами-локомотивами-вагонами также можно было предотвратить, если бы шахтеры держались подальше от путей и шли к рабочему месту пешком. Но это сокращало время работы и заработок — и, как следствие, шахтеры ехали в вагонах для угля, рискуя жизнью.
Выводам из исследования Западно-Вирджинской угольно-коксовой вторили другие наблюдатели:
Шахтер, естественно, заботится о своем самосохранении, но он также учитывает свою зарплату. Поэтому когда рабочий, на сдельщине или контрактник, ставит дополнительный крепеж, принимает дополнительные меры предосторожности — он [добывает меньше угля и] сокращает свою зарплату. Поэтому шахтер склонен рисковать, и, если риск часто вознаграждается успехом — рисковые практики становятся привычкой.
...
Строгая дисциплина, усиленно соблюдаемая сотрудниками шахт, позволила бы сократить число аварий по этим причинам [обрушение кровли и сводов, сход угля] как минимум наполовину. При рассмотрении сообщений о несчастных случаях установлено, что многие из аварий вызваны небрежностью раненых и, как это ни странно, довольно много раненых — старые и опытные шахтеры. Они, по-видимому, чаще рискуют и продолжают рисковать, несмотря на наглядные уроки, которые им преподают другие люди, получающие ранения или погибающие в аналогичных ситуациях.
И только профсоюзы горняков, в 1897-1928-е годы, смогли значимо повлиять на снижение числа смертей и травм в шахтах.
Хотя на первый взгляд, они также не особо помогали. В профсоюзных договорах с работодателями, года до 1913-го, нет почти ничего не о безопасности труда. Там, где безопасность упоминается — ответственность возлагается на отдельных шахтеров. Такие условия в договорах прописывали не только в Вирджинии. В Иллинойсе, который считался штатом с самыми сильными профсоюзами, шахтеры заключали договора на схожих условиях.
Да и с владельцами капиталов, года до 1913-го, профсоюзы препирались чаще по вопросам об оплате. И требовали восстановить на рабочих местах работников... Уволенных за нарушения техники безопасности.
Но. Одновременно профсоюзы поддерживали и рабочих, которые отказывались работать на опасных участках. В неформальной обстановке профсоюзные лидеры старались поощрить и поставить в пример шахтеров, внимательных к безопасности труда.
Профсоюзам также “повезло” с геологией и экономикой: в 1910-1920-х шахты Западной Вирджинии росли в размерах и оборотах быстрее, чем шахты в других штатах. Больше рабочих приходили на шахты, больше рабочих записывались в профсоюзы, профсоюзам легче было пробивать изменения в интересах работников.
С 1910-х на шахтах Западной Вирджинии быстрее внедряли механизацию добычи угля. В те месяцы, когда шахтеры не стреляли по владельцам шахт, на профсоюзных шахтах снижалась текучка кадров. Снижалась, из-за лучших условий работы, и производительность, добыча угля — за период 1913-1928-х годов она упала, в пересчете на рабочего, на 5-10 процентов, за день. Рабочие теперь могли выбирать более безопасные участки для работы, зная, что их не уволят за меньшую выработку.
Здесь интересно, что по эконометрическим расчетам Боула, 10% снижение производительности на рабочего связано с 5% снижением риска умереть в шахте. Вдвойне интересно, что до 1913-го профсоюзы, скорее, требовали нормальной оплаты и отказа от притеснений работников. В связи с чем, по всё тем же эконометрическим расчетам, рост числа профсоюзов, возможно, связан с 6% ростом производительности труда шахтеров, в 1900-1913-х годах. Так или иначе, после 1913-го, после одной из крупнейших забастовок в истории Западной Вирджинии, профсоюзы решили бороться в том числе и за безопасность труда для шахтеров.
И пусть их результаты не столь впечатляют — они добились своего.
******
При написании статьи я использовал:
William M. Boal. Work Intensity and Worker Safety in Early Twentieth-Century Coal Mining