Однажды тёмной ночью 1731 года пожилая итальянская графиня Корнелия ди Банди вспыхнула ярким пламенем прямо у себя в постели. Наутро прислуга обнаружила, что от головы и торса женщины остались только пепел и жир.
Местный доктор осмотрел останки и указал в докладе, цитируемом несколько лет спустя, что огонь в теле вспыхнул «по причинам внутреннего характера», из-за сочетания горючих веществ, в числе которых алкоголь и жир — «маслянистая жидкость... легковоспламеняющаяся по своей природе».
Таинственная гибель ди Банди считается одним из первых зафиксированных случаев «спонтанного самовозгорания человека», которые впоследствии изучал французский агроном Пьер-Эме Лэр.
Он полагал, что необычный феномен зачастую поражает пожилых и тучных алкоголичек. По его словам, сочетание спиртного и жира образовывает взрывоопасную смесь. Кроме того, избыток последнего увеличивает уровень водорода в теле, повышая его воспламеняемость. Лэр заключает следующее:
«Посему нам незачем удивляться тому факту, что пожилые женщины, которые в целом тучнее и склонны к пьянству, и которые зачастую настолько же подвижны, насколько каменные глыбы, могут воспламениться».
Как бы Лэйр не относился к стареньким толстушкам, которые не прочь выпить, согласно даже его отчёту, жир — это всего лишь комбинация химических веществ с определёнными свойствами. Такое научное разбиение жизни на различные составляющие было частью общего метода количественного анализа, который набирал обороты в XVII веке и получил широкое распространение в XVIII и XIX веках.
Именно тогда тучность сама по себе подверглась медицинской переоценке, что привело к нашему нынешнему представлению об ожирении как о болезни. Устаревшие представления переосмысливались в механистических терминах. С появлением таблиц роста и веса в XIX веке возникли предпосылки для развития представлений о метаболизме, пищевых потребностях и в конечном счете индексе массы тела. Но на заре Нового времени жир выполнял совершенно иную роль в западной культуре, став медицинским товаром.
Добытый из растений, животных или даже человеческих тел, в той или иной форме жир был важным элементом европейской фармакопеи с древних времён.
По не вполне понятным причинам интерес к человеческому жиру особенно возрос в XVI и XVII веках. В 1543 году бельгийский врач Андреас Везалий поручал анатомам, которые выварили кости для изучения скелетов, тщательно собирать жировые слои «на благо масс, которые приписывают ему высокую эффективность в лечении рубцов и стимулировании роста нервов и сухожилий». Везалий безусловно знал, о чём говорил.
В те времена человеческий жир считался эффективным средством заживления ран, а добывался обычно из недавно умерших. В октябре 1601 года, после кровавой битвы во время осады Остенде, голландские хирурги вышли на поле боя, чтобы вернуться с «мешками, полными человеческого жира», предположительно для лечения ран собственных солдат.
Однако намного проще было добывать «материал» из тел казнённых преступников, получивший название «жир бедных грешников». Его использовали в лечении растяжений связок, переломов костей и артрита.
Помимо этого, человеческий жир также назначался в качестве болеутоляющего средства, для лечения радикулита и ревматизма, а а выделения мертвецов — для лечения геморроя. До середины XVIII века мюнхенские палачи вели прибыльное сотрудничество с местными врачами, поставляя им жир килограммами.
Смертники, многие из которых верили в христианское учение о воскрешении тел, ужасались от одной мысли, что их жир, плоть, кровь и кости разделят на части во благо других. Тем не менее, бизнес есть бизнес, палачи поставляли жир, кровь и другие части тела тем, кто нуждался в них и готов был заплатить.
В те времена любой уважающий себя фармацевт всегда держал под рукой внушительные запасы человеческого жира (Axungia hominis) наряду с другими многочисленными твёрдыми и жидкими веществами, полученными из человеческих трупов.
Особенно успешной была торговля жиром в самые чудовищные дни Французской революции. По некоторым сведениям, парижские мясники начали предлагать своим клиентам graisse de Gillotiné (жир с гильотины), якобы добытый из трупов недавно казнённых.
Что же такого особенно в человеческом жире? И что же такого особенного в жире убитых преступников, в частности? Несомненно, подобная практика перекликается с католическим культом реликвий, согласно которому святые считались присутствующими в своих телах после смерти, а также в предметах, к которым они прикасались.
Однако эта мистическая составляющая объясняет немногое, потому что большинство казнённых преступников вряд ли можно было причислить к святым. Скорее всего, использование жира в медицинских целях воспринималось в качестве обычной практики и поэтому основывалось на предположениях о физических свойствах самого вещества. Несмотря на очевидное устаревание многих из этих верований, утверждение о том, что жир может залечить раны, нельзя считать полностью неверным. Жировая ткань обладает «ангиогенными» свойствами, а это означает, что она способствует росту новых кровеносных сосудов из ранее существовавших.
Однако возможно в те времена люди использовали жир просто потому что полагали, что он помогает. Большинству современных читателей их объяснения вряд ли покажутся убедительными.
Например, легендарный швейцарский врач XVI века Парацельс и его последователи полагали, что часть жизненной силы человека остаётся в теле даже после кончины. Наиболее ярко сила выражена в организме здоровых молодых людей, которые умерли от внезапной и жестокой смерти, той же казни. Смерть наступала так быстро, что у живой силы не было времени покинуть тело. Происхождение такого понимания не совсем ясно, и даже Парацельс признал, что получил большую часть своих медицинских знаний от палачей, торгующих такими веществами. Тем не менее, человеческий жир пользовался популярностью как среди непрофессионалов, так и врачей, и в кругу приверженцев медицины древнеримского врача Клавдия Галена.
Торговля человеческим жиром неизбежно породила страхи, что драгоценное вещество начнут добывать не вполне законными способами.
Испанские завоеватели Нового Света впервые задокументировали подобные опасения. Конкистадор и летописец Берналь Диас дель Кастильо подробно описывает, как после своей первой битвы с тлашкаланцами в Андах он вскрывал тело пухлого убитого индейца, чтобы залечить ранения своих солдат сожженным жиром убитого, и что в последующих битвах больше индийского жира использовалось для исцеления раненых испанцев. Это была стандартная медицинская процедура среди завоевателей, ещё один из которых, по словам Эрнандо де Сото, использовал индийский жир в качестве лекарства.
Прежде чем возглавить экспедицию по уничтожению империи ацтеков, Эрнан Кортес предположительно наполнил 13 кораблей жиром мертвецов. Коренное население Америки по понятным причинам испытывало страх. В Андах слухи о том, что испанцы экспортировали жир к себе на родину для медицинских целей, вызвали масштабное восстание местных жителей впервые за 200 лет испанского правления. Страх настолько прочно укоренился, что жители Анд до сих пор рассказывают истории о страшилке по имени Пиштако (часто изображаемом в виде белого человека), который собирает индийский жир для медицинских и каннибалистических целей. По словам миссионера Жана-Батиста Лабата, подобные опасения вызывали тревогу у африканцев, проданных в рабство. Высадившись в Америке, испуганные пленники рассказывали друг другу, что их жир и костный мозг будут извлечены и расплавлены для европейцев.
Обеспокоенность по поводу незаконного сбора жира возникла не только в результате колониальных зверств. В Европе появились обвинения в несанкционированном извлечении жиров в различных сферах. Согласно средневековой традиции, особенно в германской культуре, многие воры считали, что их вылазки пройдут успешно, если они зажгут свечу из человеческого жира или пальцев мёртвых младенцев. Считалось, что пока горят «воровские свечи», грабители обретают невидимость, а домовладельцы будут блаженствовать во сне. В XVI и XVII веках несколько воров осудили за убийство людей ради того, чтобы сделать такие свечи. Весьма иронично, что собственный жир убийц скорее всего разделили после казни на части для использования в лекарствах и других смесях.
То, что человеческий жир заинтересовал европейские аптеки, неудивительно. Однако тот факт, что фармацевты хранили запасы человеческого жира и других частей тела, не означает, что эта практика всегда имела одобрение среди медицинских специалистов, многие из которых долгое время утверждали, что в человеческом жире нет ничего особенного, в отличие от любого другого вида жира.
Фактически к середине XVIII века профессиональный медицинский интерес к человеческому жиру уже начал ослабевать.
«Сейчас мы достаточно мудры, чтобы понять, что достоинства, приписываемые частям человеческого тела, являются либо воображаемыми, либо такими, какие можно найти в других веществах животных», — писал тогда английский врач Джон Хилл.
Затем последовала конкуренция между врачами и палачами за доступ к трупам, в результате чего закупка «материала» в конечном итоге была полностью выведена из-под контроля палачей.
Впрочем, потребовалось нечто большее, чтобы искоренить незаконную торговлю жирами. По имеющимся сведениям, в течение многих лет процветающая торговля жирами осуществлялась из Парижских анатомических театров. Долгое время эта деятельность замалчивалась, чтобы не испугать общественность.
До того, как сотрудники полиции нагрянули в театр, медицинские ассистенты, связанные с различными кабинетами препарирования, объединили усилия со своими коллегами на факультете, чтобы добывать жир из людей. Похоже, об их деятельности знали все кроме руководителей факультета. В ходе полицейских рейдов выяснилось, что по крайней мере четверо подозреваемых хранили добытый товар дома. Один из них был пойман с огромным количеством жира в своей квартире. Другой, вероятно, не имеющий более подходящих контейнеров, заполнил два декоративных фонтана собранным жиром.
В то время, как значительное количество было продано медицинским шарлатанам и использовалось для смазки колес медицинских тележек, наибольшую выгоду от этой торговли получили городские эмалисты и изготовители поддельных жемчуга, полагая, что они получают жир, добываемый из лошадей или собак. По крайней мере, они так оправдывались.
Оригинал: The Atlantic
Автор: Кристофер Фёрт. Автор книги Fat: A Cultural History of the Stuff of Life.
Дата: 26 мая 2019 года
Перевод: Александр Лоскутов