С недавних пор Вера Абрамова ведёт дневник, так велел ей лечащий врач. Он поставил ей диагноз – пограничное расстройство личности. Говоря на специфическом врачебно-пациентском диалекте, Вера – «пограничник». Для этого заболевания характерна импульсивность, низкий самоконтроль, эмоциональная неустойчивость, тревожность. Такие люди просто не вписываются в общество, потому что не ценят и не любят себя, травмируют, злоупотребляют алкоголем и наркотиками, уходят в депрессии.
Я задаю ей вопросы, она честно рассказывает о болезни, о симптомах, о диагнозах и проблемах, но не говорит о своих интересах и эмоциях. Вот ты-то как себя чувствуешь, чем живёшь, какую музыку любишь, зачем тебе эти самые татуировки, что-то же должно волновать 19-летних…
Вера нашла меня сама и не побоялась рассказать о своей проблеме. До этого она так же нашла себе психиатра, когда психолог в её колледже оказался бессилен. Как считает девушка, у него просто не хватило квалификации распознать серьёзное заболевание.
— За несколько лет я «перепробовала» много разных врачей – обращалась и в государственные клиники, и в частные. Я поняла, что в России очень трудно доказать, что ты действительно болен. Чтобы тебя приняли в медучреждении, нужно собрать разные документы и прямо-таки добиться, чтобы твой диагноз признали. Хотя, как ни странно, у молодёжи есть мода на ментальные расстройства. Мои ровесники выдумывают себе биполярку (биполярное расстройство — психическое расстройство, проявляющееся в виде маниакальных и депрессивных состояний – прим. ред.) – из-за популярности таких сериалов, как «Бесстыжие», «Стыд» и других. Они-то думают, что это круто и романтично, но в реальности это не так весело, как в кино, и уж совсем не романтично. Эта «мода», на мой взгляд, появилась ещё с 1999 года, когда вышел фильм с Анжелиной Джоли «Прерванная жизнь». Там как раз у героини – пограничное расстройство. Людей впечатлила игра Джоли, и, возможно, не все поняли, о чём фильм на самом деле. По сути, о ментальных расстройствах написано много книг, снято много фильмов, люди этим прямо-таки воодушевляются, это же необычно. Но жить с диагнозом, я бы сказала, кропотливый труд, когда ты ежедневно борешься с собой и преодолеваешь себя с помощью врачей и терапии, — говорит Вера.
Девушке приходится постоянно принимать большое количество препаратов: нейролептики, антидепрессанты, нормотимики. Иногда ей выписывают капельницы, внутривенные уколы, физиотерапию. И, конечно же, регулярные встречи с психологами, — их тоже не отменишь. Через всё это проходить очень сложно, и не на каждый препарат есть надежда, помогают далеко не все. Кстати, последнее, что ей предложили врачи, — медитация.
— Эта болезнь неизлечима, но окружающие её воспринимают как одну из черт характера — своеобразную инфантильность. Визиты к психиатру помогают только купировать симптомы – тревожность, невроз, срывы… «Пограничники» очень зависимы от людей, мы думаем, что у нас нет своей личности, хочется заимствовать что-то у тех, кто нам нравится, — манеру поведения, лексику, черты внешности, привычки. К примеру, многие начинают курить или употреблять наркотики, чтобы слиться с компанией, быть в своей среде. Сначала компания становится семьёй, но чуть что-то пойдёт не так, эти же люди воспринимаются как враги. Из-за нашей вспыльчивости мы постоянно мечемся между чёрным и белым, это очень мешает в построении отношений. Люди тебя не понимают и часто отказываются мириться с таким поведением. У меня было много сложных ситуаций с учёбой – я выбрала управленческую специальность. Мне надо будет администрировать целую компанию, но быть начальником сложно. Приходится перебарывать себя, чтобы просто построить контакт с людьми, которыми придётся управлять.
Мы с Верой долго общаемся, и мне даже начинает казаться, что я её понимаю, ведь сама порой так же циклюсь на своих героях и не всегда взвешенно принимаю решения. За два года девушка смирилась с диагнозом и старается принимать жизнь (вместе с горой антидепрессантов, конечно). Она по крупицам собирает то, что её облегчает: интересные события, красивые виды, поездки в новые места. Так, совсем недавно Вера поехала впервые одна на поезде, и, к её удивлению, ей это понравилось. В вагоне экспресса она почувствовала себя комфортнее, чем в своей квартире, и её даже не пугало обилие незнакомых людей.
Стабильность — то, чего «пограничникам» обычно не хватает, и что, на их взгляд, немного приближает их к норме. Вера очень старалась её обрести, но вот наступило 26 июня, и врачи вынесли ей очередной приговор - определили ещё четыре расстройства..
Как жить дальше, Вера пока понимает плохо. Словно здание, которое она по кирпичику возводила все эти годы, вмиг рухнуло от дуновения ветра. Помочь себе сама девушка не может, но очень хочет быть услышанной. Для того чтобы рассказывать о своём мире, она завела паблик в vk.com с характерным для её диагноза названием — «Дневники человека без личности».
Я вчитываюсь в её записи, и мне страшно. Страшно оттого, что Вера страдает, а я не могу ей помочь. Страшно оттого, что мы так плохо знаем тех, кто живёт рядом, и часто остаёмся к ним равнодушными. Если вам не всё равно — будьте внимательны к своим близким. И постарайтесь понять Веру. Ей сейчас трудно.
Читайте также:
"До появления стомы мне несколько раз казалось, что я умираю"
Без прав, но с барьерами. Егор Озерцов о чиновниках, тротуарах и возможностях инвалидов
Человек на коляске: Марина Чижова о проблемах инвалидов в России