Довольно интересное чувство – думать о себе в прошедшем времени. Это словно детские обиды вроде «вот умру – вы все пожалеете» вдруг лично для меня стали реальностью, а бонусом дали взглянуть, что произойдет дальше. Картина вырисовалась так себе. По середине дороги лежал я, что само по себе выглядело не очень красиво. Вокруг начали собираться какие-то люди, кто-то переговаривался, но в основном молча глазели, периодически бросая неприязненные взгляды то на тело, то на полицейских. Из всех собравшихся я не узнал никого. И, да, не смотря на то, что я, все же, умер, из присутствующих об этом не пожалел, похоже, никто. Сочувствия, впрочем, тоже не наблюдалось. Скорее присутствовали безразличие, непонятный интерес и раздражение старшего полицейского. Про антураж, в котором все это происходило, говорить бессмысленно. Это был местный филиал ада во всей его красе. Серость, убогость и озлобленность – три слагаемых, которые делали это место крайне неуютным. В довершение ко всему на землю упали первые капли дождя, которые подстегивали и без того дикое желание убраться куда подальше. Вся беда в том, что убираться мне было некуда, так что я не торопился. Однако я так пока ничего и не узнал относительно столь некстати со мною произошедшего печального инцидента.
Количество местных продолжало увеличиваться и составило уже довольно приличную группу, которая, постепенно, организовала весьма плотный полукруг вокруг моего тела и двух бедолаг, которые по долгу службы вынуждены были производить здесь осмотр. Их разговоры, которые, по началу, велись в полголоса, постепенно превращались в весьма ощутимый гул. Все это очень не нравилось старшему полицейскому и явно заставляло его нервничать. Время от времени он оглядывал толпу и инстинктивно ощупывал карман. И не смотря на то, что никто из собравшихся не выказывал открытой агрессии и не пытался провоцировать представителей закона, напряжение нарастало. И Бог знает, к чему бы это все привело, если бы не раздавшийся невдалеке звук сирены, который заставил слегка поутихнуть одних и позволил немного расслабиться другим.
- Долбаные криминалисты – пробормотал старший, и, вытащив слегка дрожащими от напряжения руками еще одну сигарету, закурил. - Мало того, что им всегда дают группу сопровождения, так они еще и едут черт знает сколько. Когда-нибудь они точно, выехав на одно убийство, получат все два, а то и три. Хотя им-то что, обрисуют мелками и в отчете спишут все на загруженность, с них и взятки гладки.
Второй все это время пытался прислушиваться к тому, что говорит старший, но, по-видимому, упустив половину, решился спросить:
- Шеф, вы что-то сказали?
Старший взглянул на него, затянулся, и устало сказал
- Я сказал, что сейчас твоя задача быстро осмотреть тело, установить причину смерти и посмотреть что у него в карманах. Если эти крысы все не растащили, может найдешь какие-нибудь документы, визитки, или что он там носил. Хотя, вероятнее всего, сейчас его документы уже находятся в переделке и туда уже одна преступная рожа вклеивает другую. После того, как ты его осмотришь, и установишь, что мы понятия не имеем кто это такой, мы передадим его криминалистам и уберемся к чертям отсюда. Дальше этот парень их головная боль. Признаться, мне порядком поднадоело и это место и эта публика. И дернул же его черт умереть именно сегодня. – Он посмотрел на своего молодого коллегу, который уже приступил к осмотру, и с легкой иронией в голосе добавил, - Судьба, парень, слепой случай, карма, назови как хочешь. Этот тип что-то натворил, кто-то его пришил, привез сюда, бросил как собаку на дорогу, и все, отыграв свои жалкие эпизоды, они все растворились, а вот нам, которым это все до фонаря, и которые лишь по чистой случайности сегодня на дежурстве, отвели главные роли тех, кто будет это все расхлебывать. И учитывая, что это твое первое серьезное дело, ты, похоже, много грешишь сынок. Задумайся над этим.
В этот момент к месту преступления подъехали три бронированных полицейских джипа, из которых вышли криминалисты с рабочими чемоданчиками, которых ждал старший полицейский, и группа полностью экипированных автоматчиков. Пока криминалисты шли к месту преступления, автоматчики встали полукругом перед телом, разделив улицу на две половины и отрезав тем самым полицейских и криминалистов от толпы. Увидев направленные дула автоматов, собравшиеся местные притихли и почти машинально отступили на несколько шагов. Я посмотрел на них, в их глазах была почти неприкрытая злоба, но вели они себя при этом крайне спокойно. Они все так же стояли и теперь уже молча наблюдали за происходящим. Было очевидно, что полицию здесь не жаловали, как и полицейские не питали теплых чувств ни к этим трущобам, ни к ее обитателям, но идиотов, готовых полезть на верную смерть здесь тоже точно не наблюдалось. Все понимали, что одно резкое движение или даже громкий окрик, и здесь начнется война, которая не интересна ни одним, ни другим. У полиции нет указаний о чем-то кого-то предупреждать в этом районе, в случае малейшей провокации они сразу открывают огонь на поражение, но и у местных такой арсенал, что благополучно покинуть место боя шансы не велики, тем более всем. Поэтому, не смотря на обоюдную неприязнь, стороны стараются придерживаться нейтралитета.
Но все, что творилось вокруг, меня занимало мало. Самое интересное сейчас происходило возле моего тела. Молодой полицейский к этому моменту уже обшарил мои карманы и, как и предсказывал старший, ничего не нашел. Это можно было понять по разочарованному выражению его лица. Старший полицейский в этот момент рассказывал криминалистам суть происходящего и те вот-вот должны были приступить к осмотру трупа. А это уже было интересно. Пусть кто я так и оставалось загадкой, впрочем, как и способ, которым я сюда попал, но вот узнать, что именно привело меня к столь безрадостному состоянию, разом переведя меня из действующих лиц в наблюдатели, было не то что бы крайне важно, но чрезвычайно любопытно. В конце концов, на этом можно будет попытаться и что-нибудь вспомнить.
Когда кажется, что именно сейчас что-то начнет проясняться, обязательно что-то идет неправильно. И речь не о том, что все обязательно лишь запутывается сильнее, нет, просто, как правило, случается что-то, что и без того непростую ситуацию делает абсурдной и абсолютно невозможной для понимания. Своего рода жанровый закон убийственной неизвестности. Это когда ждешь, что вот сейчас, пусть не все, но хоть что-то прояснится, а в результате получаешь шиш, зато абсолютный. Стоило мне только начать привыкать к своему положению, стоило лишь немного понять суть происходящего и уловить тонкую нить надежды, что сейчас, наконец, произойдет что-то важное, что прольет свет на случившееся со мной, как резкое изменение моего состояния в корне разрушило эти планы. В целом, это чувствовалось так, словно незримая, но невероятно сильная рука схватила меня за шиворот, и резко сдернув с места, понесла куда-то вверх. При этом сопротивляться не было никакой возможности. Я просто обмяк и подчинился, наблюдая, как внизу исчезает все то, что когда-то составляло мою жизнь, и было, вообще-то, мной. Я еще слышал обрывки фраз и видел, как молодой полицейский перевернул мое тело, как надо мной склонились криминалисты, но что они увидели, и что стало причиной моей гибели, я уже не узнал.