Шел первый год нашего нахождения в местах спецпоселений. Местные начальники, руководившие вырубкой леса на лесоучастках, видя наше состояние, все как один пугали суровой зимой этих мест. Все это усиливало и без того имевшийся в нас страх. Первая зима для нас, спецпереселенцев из Крыма, оказалась очень суровой. Еще осенью битком забитые бараки к весне значительно опустели из-за умерших от голода и болезней людей и представляли собой унылую картину. К этому времени все, имевшие ценные вещи, давно обменяли их у местных жителей на картофель, который также давно был съеден.
После весны 1944 года прошел год. Голод забирал все больше человеческих жизней. В длинных деревянных бараках населенного пункта «12 километр» Суслонгерского леспромхоза Марийской АССР были слышны стоны умирающих, плач голодных детей. Умерших хоронили а месте, которое указал комендант. Это было сырое песчаное место, где вырыть могилу не представлялось возможным, через полметра начинала проступать вода. Тела предъявлялись в обязательном порядке представителям комендатуры, которая вела надзор, учет и следила за тем, чтоб спецпереселенцы не покидали этот самый настоящий лагерь, где до нас содержали немецких военнопленных, бараки были обнесены колючей проволокой, а по углам стояли сторожевые вышки.
Жителями бараков были выходцы из разных сел и районов Крыма. Жизнь бесправных спецпереселенцев была очень тяжелой. Скудный хлебный паек для работающих, а для иждивенцев в два раза меньше. В семьях было много детей и других непригодных к работе. Чтобы выжить в этих условиях, подростки работали вместе со взрослыми.
Однажды утром одна из женщин пошла к роднику за водой и увидела, что на переезде около полотна лежит сбитая паровозом лошадь. Забыв про воду, она бегом вернулась к бараку. Новость мигом облетела все шесть бараков. Вооружившись топорам и ножами, жители бараков побежали к лошади это был подарок судьбы, надежда на выживание. Лошадь оказалась немецкой, трофейной. Над тушей лошади работали всем, чем придется. Через полчаса от нее не осталось и следа. Все, что удалось срезать, несли к баракам. Уже забывшие за год вкус мяса, люди стли быстро разводить костры и готовить. Лошадь, несмотря на свою величину (около полутонны), оказалась молодой.
После нежданного пиршества люди успокоились, появилась надежда, что они выживут, то есть доживут до спасительного лета. Вместе с тем люди задавали себе вопросы : «Откуда тут взялась лошадь? Кому принадлежала?» Вместе с вопросами пришла новая волна страха. И развязка не заставила себя ждать. После обеда перед бараками появились двое военных, которые искали пропавшую лошадь. Они были из воинской части, которая находилась неподалеку. Военные стали спрашивать о лошади, называть приметы. Стало ясно, что именно эта лошадь ночью была сбита паровозом. Появление военных не сулило ничего хорошего. Они могли обратиться коменданту, и все закончилось бы очень печально.
Видя всю серьезность положения, старейшины стали искать общий язык в прямом и переносном смысле. Военные оказались башкирами по национальности, их язык оказался близким к языку татар Поволжья, к которому спецпоселенцы за год начали привыкать. Старейшины рассказали о произошедшем, признали свою вину и попросили о снисхождении. Военные смягчились, проявили понимание и сострадание. Положили в мешок копыта с подковами и удалились в расположение воинской части. Благодаря благородству этих людей, десятки жителей спецпоселения избежали голодной смерти.
Этот эпизод был записан Джафером Курсеитовым в 1954 году в населеном пункте «12 километр» Суслонгерского леспромхоза Марийской АССР. В декабре 1993 года в селе Балки в Крыму переписан набело и отправлен в редакцию газеты «Новый мир».
По следам депортированных : спецпоселок «12-й километр»
Не забудьте оценить статью и ПОДПИСАТЬСЯ НА КАНАЛ