Продолжение второй части.
Приезжаю я в приют, выводят мне девочку, на тот момент ей 9 лет, худая, очень испуганная, видно, что старается не плакать, садимся с ней на диванчик, говорю ей как меня зовут, спрашиваю ее имя, отвечает, но ей трудно говорить от волнения и стеснения. На картинке, которую я поставила в начале статьи, девочка очень похожа на Марию, ну значит, сидим, пытаемся общаться, Мария трет ладони и едва не выламывает пальцы, делает это почти незаметно, но нервничает жутко и почти не разговаривает. Так я проездила к ней в приют 10 дней, столько дают в опеке на общение и принятие решения. Я попросила опеку продлить еще на 10 дней посещения, разрешили, понимая, что найти контакт с ребенком, которого выбросили в приют из семьи и, который называл эту женщину мамой - крайне тяжело. Следующие 10 дней были еще тяжелее, она уже поняла, что ее не заберет предыдущая семья, в которой она жила, они зачем-то говорили ей, что заберут и сегодня-завтра придут в гости, принесут сладости, она ждала. Никого не было. Поняв, что обманули, она, кроме обиды, начала испытывать ненависть к ним в перемешку с еще детской любовью. Такой весьма тяжелый микс и для взрослого, а тут ребенок. Вроде начали мы с ней общаться и она приняла решение подписать согласие на переезд ко мне. Я говорила ей, чтобы она очень сильно подумала, что со мной ей легко не будет, у меня не только для нее семья, дом и собака, но и обязанности, обучение и превращение в человека. Согласие подписала. Продолжение в следующих частях.