Далила, полу-фантастическая повесть об изобретении Машины Памяти. Наше будущее зависит от умелого обращения с нашим прошлым. Далила - это больше, чем повесть. Это - напоминание о том, что каждый из нас пишет повесть своей жизни. Повесть с открытым концом. Открытое вам будущее. Часть 13. Начало здесь.
- Мы только начали проводить биохимические анализы, - продолжил профессор, - но и из них уже видно, что реальность погружения такова, что организм во время этого погружения – да и после него – его биохимия перестраивается, и что самое главное – по крайней мере из того, что мы обнаружили – происходит восстановление хромосом организма. Если говорить упрощенно, то хромосомы ходят, как и люди, в обуви – скажем, в сапогах. Начинают с сапогов, по крайней мере.
И по мере того, как клетки делятся, восстанавливаются, раз за разом, миллион разов за миллионом, сапоги у хромосом превращаются в ботинки, в стоптанные ботинки, потом в тапочки, утончаются до носков, рвутся, и хромосом уже никуда дальше не шагает. Здоровая клетка умирает. И когда это происходит на массовом уровне – умирает и организм. Далила дает хромосомам новую обувь. До погружений мои хромосомы были обуты в тапочки, почти в белые, - улыбнулся профессор, - сейчас, если верить данным исследований, они щеголяют в сапогах с голенищами. Опять-таки, нам нужно сделать еще много исследований, прежде чем мы придем к окончательным выводам...
- К тому же статистическая группа более чем минимальна, - улыбнулся он, - это я один. И результатами исследований мы не делились с другими учеными, но...
- Вы хотите сказать, профессор, - вежливо перебил его ВП, - что помимо всего прочего, эдак мимоходом, вы нашли способ дать человеку вечную жизнь?
- Похоже, что так, - кивнул профессор.
- А вы, профессор, - продолжил ВП, - как я понимаю являетесь первым человеком, обретшим вечную жизнь.
- В принципе, да, - ответил профессор, - но я как-то еще не успел продумать эту тему.
ВП пристально посмотрел на него и вдруг прыснул со смеху. Профессор стоял обескураженный этой неожиданной реакцией.
- Конечно, - поспешил заметить он, и в голосе его чувствовалась нервная дрожь, - конечно, мы не можем пока ничего с уверенностью заявлять... -
- Простите меня, ради Бога, простите меня, профессор, - сказал ВП, раскрасневшийся от смеха, и его обычно острые глаза светились сейчас добротой. – Я... я вовсе не над вами смеюсь. Да и не смеюсь вовсе, уже не смеюсь... Просто... Вам не кажется, профессор, что мы, люди, давно преступили все грани дозволенного? И вот являетесь вы – и наряду со всем другим, чего уже больше, чем хватило бы – вы даете нам вечную жизнь. Вы являете чудо за чудом. Вам не страшно, профессор? Вы себя чувствуете Богом или Демиургом? Как вам живется-можется? Или же вы смиреннейший из смертных. Но и смертным вас теперь ведь не назовешь, не правда ли, профессор?
Профессор почувствовал, как мурашки пробежали у него по коже. Ему действительно стало страшно. Ему вдруг явственно представилось, как Далила может превратиться в Шиву, разрушительницу миров. И это было бы на его совести.