Здесь рассказано о строгом одноглазом директоре Бормане, добрых коллегах и одной паршивой овце среди них.
Сельская школа образца 1978-го года отличалась от нынешней наличием учителей-мужчин. Кроме стандартного трио учителей труда, физкультуры и начальной военной подготовки, мужчины учили математике, химии и даже музыке. Со мной, следовательно, насчитывалось семь мужчин, директор тоже был мужчиной по прозвищу Борман. Оный Борман был всегда строг, неулыбчив и с одним стеклянным протезом глаза. Он никогда не повышал голос, учителей никогда не хвалил, хотя и пенял редко. При вызове в кабинет директора сердца многих женщин замирали, сжимались, уходили вниз, стараясь выскочить там из груди. К молодым учителям, а кроме нас с женой пришла работать и «англичанка», он, безусловно, приглядывал, но сведения больше получал от завуча и приближённых учителей, а не собственноглазно. Борман был пришлым, работал директором года три, и через год, к нескрываемой радости многих, будет переведён заведующим районо. Костяк же коллектива, пронизанный многолетними симпатиями и антипатиями друг к другу, давно сложился, но это никак на молодых учителях не сказывалось. Все были с юными коллегами доброжелательны и при необходимости не отказывали в помощи. Единственным человеком, который меня истово возненавидел, был химик. Произошло же это следующим образом.
Уже упоминал, что тесть мой работал директором спиртзавода, что ни для кого секретом не являлось. Как-то весной ко мне с просьбой подошёл химик Василий Иванович. Химиков, кстати, было трое, среди них и завуч Лидия Анатольевна, которая ещё и заведовала кабинетом. Василий Иванович попросил поспособствовать со спиртом для спиртовок, поскольку спирт заканчивался, а впереди предстояли экзамены. Спирта нужно было литра три. Спирт дома у нас был, но не в таких количествах. Использовался он для дезинфекции, да я, иной раз, с устатку разбавлял рюмашечку водой. В лучшем случае я мог поделиться полулитром этой живительной влаги, о чём химику и сказал. Спросил его также, почему спирт не попросит заведующая кабинетом. Василий Иванович ответил, что та стесняется. Пообещав, что как-нибудь спирт в кабинет принесу, стал забывать о разговоре. Куда там, через пару дней рано утром Василий Иванович зашёл к нам в гости, напомнив о пустых спиртовках! Удивившись заботе химика об учебном процессе, отдал ему последнюю бутылку спирта. Но такая расторопность посеяла в душе зерно сомненья.
Придя на работу, нашёл Лидию Анатольевну, спросив, принёс ли Василий Иванович спирт в кабинет. Та, выразительно посмотрев, постучала ладонью по своему горлу, объясняя потребности коллеги. Выяснилось, что тот не неравнодушный учитель, а большой любитель спиртного. Такой обман был ударом! Если бы страстотерпец во имя Бахуса просто попросил алкоголь, то точно бы не получил отказа. Но так подло обмануть! Душа требовала мщения! Попросив завуча нашим разговором не делиться, пошёл домой, где жена обозвала меня телком. Душа потребовала изощрённого мщения!
Несколько дней я общался с довольным обманщиком, как будто ничего не случилось. Когда же настал день Х, в разговоре поведал, что попросил тестя, и тот привёз три литра спирта, которые отданы Лидии Анатольевне в кабинет. Выкрикнув «зачем?!», и не дождавшись ответа, обманщик бросился на поиски несуществующей заветной жидкости! Его ждало огромнейшее разочарование, ибо на вопрос «где спирт?», услышал из уст завуча, что он дурак. Смеялись потом над ним долго, а он меня возненавидел, и «видеть не мог». Поделом махинатору!
А вы, уважаемые современники и современницы, считаете эту месть сообразной или чрезмерной? Или мстить было не нужно? Пишите в комментариях, не забывайте о лайках и подписке на канал, дорогие друзья!