Сторона сада, выходящая к Невскому завсегда оживленна. Народ толпится по разным нуждам, но общепризнано здесь царство портретистов. Я здесь тоже бывал в конце 90х, хаживал сюда с папочкой под мышкой. Бывало, и находил чудаков, желающих поделиться деньгами, но их всегда не так много было, да и несерьезно рисовать человека, прислонив его к ограде. Как - то отпало желание само по себе.
Портретирование сильно "затягивает". Потом - заниматься дома, углубленно сидеть над картиной становится очень трудно. Очень сильно влияние толпы, непрерывным потоком текущей мимо. Быстро начинаешь замечать определенные закономерности в поведении влекущегося мимо народа. Вроде, внешне ты независим и горделив, но полностью начинаешь входить в его прихоть и подчинение. К вечеру от тебя и остается только эта горделиво стоящая "оболочка".
Будто в ответ на агрессию и кураж толпы - кормильца у многих рисунок стал жестче,"чернее" и внутренне проще.
Это результат резонансной "взаимопритирки" художника и народа. Точнее, это результат влияния вкусовых пристрастий той части толпы, которая склонна к портретированию себя. Повысится общая культура, повысится и качественный уровень этих портретов.
Вспомнился портрет молодой женщины - бабушки моей знакомой Тани, нарисованный на куске синей оберточной бумаги испод сахара. Карандаш, чуть - чуть школьного мела для проработки света, толченый кирпич для румянца и алых губ... Портрет живет уже много - много лет на стене в квартире на Лиговке, за Обводным каналом. Нарисован он был по оказии одним этапируемым на Соловки человеком за буханку хлеба, в Архангельске, в конце 20х годов.
Подходите, други, к портретисту, нарисует замечательно, если захочет, если Вы ему чем - то приглянетесь!