В театре абсурда спектакль окончен, сорваны громкие аплодисменты.
Изобличен, и измучен он. Очень.
Главный актер - дирижер момента.
Он изъеден, он фетре, в дырявых лосинах,
На мозолистых пальцах перчаток замша,
И читается в редких его сединах
Сумасшедшая тяга. К лихим реваншам.
Он всегда похмелен, и его напевы
Так любили все местные дамы, ну,
И вторили они «руки вверх» на припевах,
Так желая кольцо, и фату, и весну.
Он всегда так простужен, всегда не в духе,
Среди барных столов и пустых бокалов,
На него так плескал водопад их слухов,
Но он наглый, ему было очень. Мало.
Ну а что у него? Лишь харизма и кеды,
Фокус Форд, да косарь (или нет) в кармане,
Отчего же они перед ним - раздеты,
Понимая, что он не моргнув обманет?
Дамы любят альфонсов, уверенных мальчиков,
Очень сладких парнишек, и душегубов,
Надушившись поманит вновь их пальчиком,
И при всех. Поцелует в губы.
