Первобытный строй часто называют периодом детства человечества. Развивая аллегорию, можно сказать, что человек догосударственной эпохи есть самый настоящий ребёнок во всех проявлениях – его культура находится в стадии становления и все формы самовыражения подчеркивают незрелость его психической организации. Первобытный человек (исключая, быть может, шаманов) сознает мир почти всегда предметно и не способен пока мыслить абстрактно. Он живёт хорошо знакомыми категориями окружающего ландшафта и примитивной бытовой жизни, при этом мало задумываясь о многообразии связей между различными явлениями. Охотника на бизонов, например, из южноамериканского индейского племени – человека отважного – этнографы для эксперимента вывезли за пределы его «кормового района». Охотник впал в состояние жуткой депрессии. Он пробовал на язык воду и вздыхал, что вода плохая; воздух также был нехорош и т. д. Когда ему показали с холма пасущихся в широкой долине бизонов – он их не узнал и решил что это насекомые. Ему дали в руки кусочек льда, сказав, что это замерзшая вода – охотник счел назойливых исследователей за идиотов. Конечно же, в его местности никто никогда не видел таких чудес, как замерзшая вода; не было в родовом районе и долин с холмами. У этого человека, прожившего в границах своей «материнской» территории, вообще не было никакой практической надобности судить об учёте удаленности предметов, об их истинных размерах или их природе…
Первобытный человек верит во всеобщее одушевление окружающей природы, причём, эти анимистические представления иногда переносятся и на объекты неорганического мира – скалы, куски металла и т. д. Сородичи каждой общины убеждены в том, что их первопредком является какое-либо «тотемное» животное или растение, чей дух покровительствует потомкам на своей «материнской» территории (наука насчитывает десятки частных форм проявления тотемизма – мужчин, женщин, охотников, стариков и т. д.). На уничтожение тотема наложен запрет (табу), и лишь в случаях подготовки к войне или перед инициацией совершается ритуальное поедание плоти тотема для обретения «маны». Важнейшее значение для первобытных имели амулеты, талисманы, священные дубы и прочие подобные виды фетишей, являвшихся, как и тотемы, вместилищем огромного потенциала магической силы.
Лексический запас языка в малоразвитых общинах невелик и фиксирует в себе как глагольные формы желаний человека и основных способов его действия, так и некоторые существительные, обозначающие главные предметы обихода, имена людей и духов. Одно слово может иметь множество значений – уже упоминавшаяся игра детей с деревом обозначается тем же словом, что и половой акт и «материнская» территория, – здесь будет важен контекст жестов говорящего (а не фразы или смысла, как в языках гораздо более развитых культур). Все чувства первобытного человека просты и безыскусны, словами же он выражает то, что чувствует.