Русская Православная Церковь опубликовала документ «О неприкосновенности жизни человека с момента зачатия».
Документ начинается со ссылок на Священное Писание. Это часть касается только людей, в принципе верящих в то, что жизнь нам дает Господь Бог, а не мама и папа. Гораздо интереснее второй пункт, называется он «Биологический статус эмбриона». Цитата оттуда:
На всем протяжении внутриутробного развития новый человеческий организм не может считаться частью тела матери, его нельзя отождествить с органом или частью органа материнского организма.
Я смутно помню уроки биологии, но даже поверхностных знаний достаточно, чтобы понять, что где-то тут закралась фундаментальная ошибка. Новый человеческий организм не считается частью тела матери, но растет и развивается он, почему-то, за счет ресурсов этого тела. Это ведь не цыпленок, которому для развития нужно только тепло, а все остальное уже есть под скорлупой яйца.
И конечно, ребенок — не орган, ведь каждый орган приносит организму какую-ту пользу. Мать и плод, находящийся в ее утробе — это даже не симбиоз. Новый человеческий организм до определенного возраста может расти только за счет ресурсов уже существующего. Может, оставим за существующим право самому решать, на что тратить свои ресурсы и тратить ли их вообще?
Далее в тексте говорится о правах эмбриона. Остановимся на праве на жизнь и праве на развитие:
Никто не должен отнимать у эмбриона основополагающее право на свою собственную уникальную и неповторимую жизнь. <...> Каждый человек имеет право развиваться и раскрывать себя как личность от зачатия до естественной смерти.
Внимательно вчитайтесь в этот текст, и вам станет понятно, что эти права достаточно легко соблюсти, проводя аборт. Вот как это делается: эмбрион на любом сроке извлекается из материнской утробы, максимально бережно, так, чтобы не отнять у него жизнь. Священники РПЦ окружают его плотным кольцом и начинают молиться. Эмбрион выживает, растет и развивается с божьей помощью. Все довольны!
Если же эмбрион вдруг погибает, оказавшись вне организма матери — это ли не та самая естественная смерть? Кажется, она и есть. Никаких противоречий. Никто не живет за счет другого, ничьи права не нарушены.
Документ заканчивается рассуждением о пренатальной диагностике. Морально допустимыми признаются процедуры, цель которых — лечение плода. Я не медик, но что-то подсказывает мне, что диагностика в принципе не про «лечить», а про «понять, что происходит». Далее говорится, что диагностика не должна подвергать мать (спасибо, что вспомнили) и ребенка риску и допустима еще и в том случае, если помогает подготовиться к заботе о ребенке. Тут вроде все хорошо. Но дальше:
Поскольку в настоящее время возможность лечить генетические болезни на пренатальной стадии существует только гипотетически, нет действительных причин использовать такую диагностику.
По такой логике, нет действительных причин обследоваться, принимать лекарства и делать операции — ведь даже имея не гипотетическую, а вполне реальную возможность вылечить то или иное заболевание, можно в этом деле не преуспеть. А совершенствовать методы лечения, увы, по-прежнему приходится методом проб и ошибок. Или давайте не совершенствовать, не лечиться, и помирать от первой же болезни, с которой не справился наш иммунитет?
В общем-то, это все, что я хотела сказать. Оставляю без внимания заявления, что женщины, отказавшиеся от аборта ценой своей жизни становятся святыми, а гормональная контрацепция оправдана «только в случае воздержания от супружеских отношений». Это как-то ну совсем.