…В сентябре 1918 года, при поддержке японской дивизии, атаман Уссурийского казачьего войска генерал-майор Иван Калмыков занял Хабаровск, тем самым завершив зачистку Приморья от власти Советов. Большевики ушли в подполье. Через месяц-другой начнется организованная партизанская борьба за окончательное установление советской власти в крае и изгнание интервентов, которая завершится полным успехом спустя 4 года. А пока, на ближайшие несколько лет, Приморье накрыла волна белого террора...
СВОИ: бесноватый Калмыков сотоварищи
В сентябре 1920 года, в соседней с Приморьем китайской провинции Цзилинь, при попытке к бегству был застрелен китайскими солдатами один из самых одиозных участников Гражданской войны на Дальнем Востоке - атаман Уссурийского казачьего войска генерал-майор Иван Калмыков. О нем можно писать отдельный очерк и даже документальную повесть - но при этом так и не найти ответ на вопрос: как простой хорунжий Уссурийского казачьего полка, продемонстрировавший в ходе Первой мировой в мае 1915 года удаль и героизм, награжденный золотым оружием и боевым орденом св. Владимира, превратился, по определению американского командующего Грэйвса, в «разбойника, убийцу, головореза и самого большого негодяя»?
... А начиналась вся эта история в одной из терских казачьих станиц возле города Грозного в начале 20-го века, когда молодой мальчик Ванька Калмыков, сын мелкого лавочника и кубанской казачки, решил стать казаком. Да вот незадача, стать казаком в ту пору было нельзя – а только родиться, если папка твой казак (родословная мамы в расчет не принималась). А хотелось очень. И вот Ваня идет учиться в духовную семинарию, чтобы получить знания, необходимые для офицерской карьеры. Затем - 2 года в Тифлисском военном училище, оттуда, получив звание подпоручика, просится подальше от родины, но поближе к казакам - на Дальний Восток, в Уссурийск. Там, подделав документы, он выдает себя за кубанского (по некоторым данным - за терского) казака. Афера прошла успешно и в январе 1914 года перевод новоиспеченного хорунжего в Уссурийский казачий полк был оформлен приказом. Через несколько лет, оценив обстановку, решил побороться за лидерство в Уссурийском казачьем войске. Говорить красиво Калмыков умел – за плечами духовная семинария, а там этому делу учили основательно. Уже в октябре 1917 года он был избран заместителем войскового атамана. Далее, путем угроз и интриг, в январе 1918 года, на 4-м войсковом круге, был единогласно избран войсковым атаманом. Вот таким, схематично, и оказался его путь к власти.
Калмыков провел переговоры с представителями англичан и японцев, и в итоге, по требованию и на деньги интервентов создал боеспособный Особый Уссурийский казачий отряд, наводивший первобытный ужас на обывателей. Душегуб он был редкостный. С 1918 по 1920 годы, упорно саботируя под различными предлогами требования и уговоры командования войск адмирала Колчака, атаман «геройствовал» между Хабаровском и Владивостоком во главе созданного им отряда. Борясь с красными, он своими зверствами только разжигал у местных жителей и рядовых казаков ненависть к белым и их союзникам, толкая их в ряды партизан.
Больше всего доставалось от калмыковцев большевикам и китайцам. Последних также убивали и грабили, из-за чего у Омского правительства возникали скандалы с Китаем. Для большевиков и сочувствующих пустили специальный «поезд смерти» по линии Хабаровск - Уссурийск, где на перегонах выбрасывали трупы арестованных на станциях подозреваемых. 16 августа 1919 года калмыковцы в Хабаровске сбросили с утеса 16 пленных австро-венгерских музыкантов, игравших в местном кафе, только за то, что они не знали мелодии гимна «Боже, царя храни». Немцев и венгров он расстреливал как врагов России, красных - как идеологических противников, сельских учителей - чтобы детей не учили, чему не следует, а свой собственный юридический отдел в полном составе (!) расстрелял за плохую работу.
За сочувствие или помощь партизанам крестьян расстреливали, их семьи нещадно пороли шомполами, а избы сжигали. Людей просто хватали на улицах или устраивали облавы. За средневековыми пытками любил наблюдать сам Калмыков. Он то блаженствовал в своем гареме, тешась цыганскими руладами, то любовался, как подручные казаки под музыку духового оркестра неутомимо полосовали в «поезде смерти» арестованных плетьми с проволочными концами. Им отрезали носы, языки и уши, выкалывали глаза, вырезали на плечах погоны, сдирали кровавые ремни кожи, вспарывали животы, вырывали кишки, рубили мясницкими топорами руки и ноги.
В начале 1920-го года Владивосток без единого выстрела избавился от знаменитого колчаковского карателя - генерала Розанова. Большевик Петр Никифоров привел к власти правых эсеров, создав «розовое» правительство. Но, оборзевший от собственной неуязвимости и одуревший от ведер пролитой крови, атаман послал ему телеграмму: «Вне всякой очереди! Пархатому Медведю! Если ко мне прибудут представители твоего сучьего правительства, вздерну их прямо на станционных фонарях в знак признания гребаного правительства, а все восставшие против Розанова гарнизоны вырублю подчистую!» Но… После того, как в крае возникло Временное правительство Приморской областной земской управы, Калмыков остался один на один с «земцами», двинувшими против него свои войска. Террорист успел уничтожить всех в тюрьме, взорвал свой «поезд смерти» вместе с мучениками. Выгреб из Хабаровского банка 26 пудов золота с остальными ценностями, которые и передал японскому командованию, вернув полученный ранее должок. Под начальством атамана казачий отряд 13 февраля оставил Хабаровск и по льду Уссури перешел в Китай. Представители коммунистического лагеря и «земцы» единодушно опротестовали пребывание калмыковцев на китайской территории. Под давлением Временного правительства отряд был разоружен, а сам Калмыков арестован. Правительство требовало отправки атамана во Владивосток в качестве уголовного преступника.
В начале сентября 1920 года Калмыков пытался бежать, ранил китайского офицера, после чего был застрелен конвоирами. Так закончилась карьера 30-летнего атамана, возомнившего себя приморским Бонапартом. В памяти приморцев он остался лишь как стойкий синоним изувера, подонка и палача. Место погребения Калмыкова неизвестно, и кости его, вполне вероятно, давно уже сгнили в китайской тайге. Верно в народе говорят: собаке - собачья смерть.
ЧУЖИЕ: «Не могли уснуть, не убив кого-нибудь»
15 августа 1918 США заявили о прекращении существования России и вторглись во Владивосток. Интервенты установили для жителей края зверский оккупационный режим. Газета «Красное Знамя» 28 марта 1920 года рисовала страшную картину жизни рабочих рудника под игом американских террористов. Разоблачая офицера армии США майора Джона Педдера, газета писала: «Возглавляемая неким Педдером шайка бандитов и убийц буквально терроризировала поселок. Стариков, сыновья которых ушли к партизанам, пороли шомполами. Эта шайка наемных убийц привела с собой еще живых четырех пленных рабочих и в досужее от пьянства время истязала их по одному, учиняя поджоги тела, перебивая суставы рук и ног, а затем среди дня вытаскивала в кусты - и полуживых достреливала. Потом Педдер со своей шайкой изловил угловского крестьянина Бакарева. После продолжительных пыток Бакарев был расстрелян и зарыт в кустах. Его труп узнали его жена и мать только по белью: нос, губы, уши - отрезаны; челюсть выбита, лицо и глаза исколоты штыками, все тело изрубцовано шомполами».
Американский патруль напал на Ивана Богдашевского, «отобрал у него деньги, раздел донага, избил и бросил в яму». Через два дня тот умер. На Седанке группой американских солдат была зверски изнасилована 23-летняя девушка, причем факты насилия над женщинами и девушками жеребцами в форме армии США неоднократно регистрировались и в других частях Владивостока и Приморья. Очевидно, девицы легкого поведения, которых тогда было немало, американских вояк уже пресытили. Кстати, одну из «жриц любви», «наградившую» нескольких американских «ковбоев» нехорошей болезнью, обнаружили убитой на улице Прудовой с пятью револьверными пулями в теле.
В архивах и газетных публикациях той поры и поныне хранятся свидетельства белого террора. Так, к примеру, захватив крестьян И. Гоневчука, С. Горшкова, П. Опарина и З. Мурашко, американцы живьем закопали их по подозрению в связи с местными партизанами. А жену партизана Е. Бойчука искололи штыками и утопили в помойной яме.
Был откровенен в своих воспоминаниях и полковник армии США Морроу, сетуя, что его бедняги-солдаты... «не могли уснуть, не убив кого-нибудь в этот день. Когда наши солдаты брали русских в плен, они отвозили их на станцию Андрияновка, где вагоны разгружались, пленных подводили к огромным ямам, у которых их и расстреливали из пулеметов». «Самым памятным» для полковника Морроу был день, «когда было расстреляно 1600 человек, доставленных в 53 вагонах».
Конечно, американцы были не одиноки в этих зверствах. Японские интервенты ничуть не уступали им. Так, к примеру, в январе 1919 года японцы дотла сожгли деревню Сохатино, а в феврале - деревню Ивановка. Вот как свидетельствовал об этом репортер Ямаути: «Деревню Ивановка окружили. 60-70 дворов, из которых она состояла, были полностью сожжены, а ее жители, включая женщин и детей (всего 300 человек) - схвачены. Некоторые пытались укрыться в своих домах. И тогда эти дома поджигались вместе с находившимися в них людьми».
.Подобных документальных свидетельств, увы, сотни. Но как к ним относиться сегодня, сотню лет спустя? Забыть, простить?
Но вот пока никто у нас за эти зверства прощения-то и не просил.
ДРУГИЕ ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ ЧИТАЙТЕ НА МОЕМ КАНАЛЕ, СДЕЛАВ СООТВЕТСТВУЮЩУЮ ЗАКЛАДОЧКУ!