1
Авв.1,13: «Чистым Очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь; для чего же Ты смотришь на злодеев и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его».
Не можешь смотреть и смотришь и безмолвствуешь.
Так кáк же это понимать ? Да так, что человеческое не достанет до Божеского, ибо Божеское не может смотреть на бессмысленные злодеяния, на бессмысленные притеснения, а человеческое просто не видит этого Смысла. Ибо достать до Божеского — значит сразу увидеть Смысл, а сразу увидеть Смысл — значит сразу успокоиться, а сразу успокоиться — значит и не страдать вовсе, а не страдать вовсе — значит не искупить множество повседневных и многолетних погрешностей, а значит не очиститься, не исполнить на Земле того, что́ нужно исполнить, потому что земная жизнь дана не для рассуждений, не для успокоений, не для счастий и радостей, а для плодотворных, Боговольных страданий, потому что только на Боговольном страдании основывается всё Вечное, только Боговольное страдание есть тот камень, на котором строится Истинный Дом человека. Только благодаря тому, что позади осталось страдание, человек не возвращается назад, а значит продвигается вперёд.
Так что ничего нового ни одна тирания не делала, всё это было уже в веках бывших прежде нас. Ибо откуда эти вопли:
«Доколе, Господи, буду взывать, и Ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь ? Для чего даёшь мне видеть злодейство и смотреть на бедствия ? Грабительство и насилие предо мною, и восстает вражда и поднимается раздор. От этого закон потерял силу, и суда правильного нет: так как нечестивый одолевает праведного, то и суд происходит превратный. Ты говоришь: «Посмотри́те между народами и внимательно вглядитесь, и вы сильно изумитесь; ибо Я сделаю во дни ваши такое дело, которому вы не поверили бы, если бы вам рассказывали. Ибо вот, Я подниму Халдеев, народ жестокий и необузданный, который ходит по широтам земли, чтобы завладеть не принадлежащим ему. Страшен и грозен он; от него самого́ происходит суд его и власть его. Быстрее барсов кони его и прытче вечерних волков; скачет в разные стороны конница его; издалека приходят всадники его, прилетают как орёл, бросающийся на добычу. Весь он идёт для грабежа; устремив лице свое вперёд, он забирает пленников, как песок, и над царями он издевается, и князья служат ему посмешищем; над всякою крепостью он смеётся: насыплет осадный вал и берёт её. Тогда надмевается дух его, и он ходит и буйствует; сила его — бог его». —
Но не Ты ли издревле Господь Бог мой, Святый мой ? — мы не умрём ! Ты, Господи, только для суда попустил его, Скала моя ! для наказания Ты назначил его. Чистым Очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь; для чего же Ты смотришь на злодеев и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его, и оставляешь людей как рыбу в море, как пресмыкающихся, у которых нет властителя ? Всех их таскает удою, захватывает в сеть, забирает их в неводы...»
Для наказания назначил, для суда попустил. И если вы скажете, что таких ужасов, какие устраивали научно-технические бандиты и садисты Нового времени, не знала история, значит вы тем самым скажите, что история не знала и таких преступлений, за которые назначаются и попускаются во́т такие ужасы. Ибо каждому в своё время ужасно своё. А иначе надо признать всех тиранов и их подручных злыми Волками из детской сказки, которые съели много Красных Шапочек. Это не мудро, это по-детски. Я понимаю, что кому-то, а точнее многим хочется отомстить, расквитаться, воздать, растерзать мерзавцев, но убив одного Волка, вы освободите место для другого, а уж Волков у Господа Бога всегда найдётся в избытке. Можно уничтожить всех четвероногих волков, но никто никогда не уничтожит Волков двуногих и пытаться сделать это — значит попусту тратить время. А почему ? Да потому, что двуногие Волки даны для того, чтобы ставить нам преграды на пути к тупикам, а значит обращать нас к Господу, держать в узде наше своеволие и глупость, заставлять переосмысливать жизнь, изменять поведение, поторапливать очищаться для любви. Следовательно, их должно почитать как величайшее и несомненное Благо. Но понимание этого доступно немногим.
Здоровье одно, болезней тысячи, потому и лекарств тысячи, то есть издевательств и пыток. Вы видите, кáк изобретательно человечество на пытки и издевательства. Нет, это не человечество — это Врач со Своей необъятной Аптекой. Он знает все ваши дни наперёд, знает, кáк вы веками не слушались и будете впредь не слушаться Его, и потому всегда имеет в неистощимом запасе бесконечное множество лекарств, потому что неистощимо и бесконечно ваше своеволие и упрямство. Вы сами своим поведением создаёте себе лекарства, сами проливаете их на свою голову; дети, разумеется, заболевают неизбежно и их тоже лечат, или — уничтожают, если лечить невозможно, или приносят в жертву, чтобы пробудить вас. Вам страшно такое слышать, но вы не бойтесь, вы лучше посмотри́те, чтó делаете вы сами, на чём вы живёте, на кóм стои́те, на кóм нечаянно или намеренно строите своё ”будущее”. Ах, если б вы могли это увидеть ! Но вы не видите, вы видите только ”свои” муки, вы не видите даже мук своих ближних, чтó уж говорить о прошлых и дальних ? Вы, порой, не видите и своих мук, чтó уж говорить о ближних ? Вы настолько слепы, что вас вообще трудно назвать людьми, вы какие-то кроты, животные без зрения — то ли потому что оно вам не нужно по природе, то ли потому, что вы его себе устранили, то ли вам устранили его те, кто поработил вас. А зрение ведь надо развивать. Человек, в конце концов, и есть зрение, прозрение, ви́дение. Трудно назвать человеком того, кто не видит себя стоящим на чужой голове, руке, ноге, сердце, вообще на чужой жизни, чужой крови и при этом не желает и даже не мечтает отдавать свою жизнь, свою кровь. Все твари в Природе живут чужой кровью, но при этом они отдают и свою. А вы вот не отдаёте, по крайней мере, не хотите отдавать. А жизнь заключена как в брании, так и в отдавании крови — это две части истинной жизни, и если вы охотно жрёте одну часть, а другую отталкиваете, то чтó делать Богу, Отцу вашему, как не заталкивать эту вторую часть вам в глотку, чтобы вы всё-таки имели жизнь истинную, а не так и остались с обрубком. Вот Он и выкачивает из вас кровь — и телесную, и духовную, и душевную, чтобы не остались вы во тьме, а вернулись в лоно Общей, Вечной, Истинной, Светлой, Братской жизни, где брать и отдавать всё равно что вдыхать и выдыхать.
Невозможно убить сердце — оно всегда будет жалеть человека, несчастного, несчастнейшего человека ! Но не надо же убивать и разум, который понимает необходимость страданий человека. Сердцу жаль, и это хорошо, значит оно живо и здорово. Но разум тоже должен быть живым и здоровым, а значит жалеть вечную жизнь человека, а не только его тленное, гниющее бытие, то есть он должен готовить будущее успокоение сердцу, его завтрашнюю жизнь, ибо если завтра сердце увидит, что его вчерашняя жалость повредила чьей-то вечной жизни, то оно проклянёт свою жалость, признает её не жалостью, а глупостью, тупостью, слепотой, недоумством, даже равнодушием. Вóт почему Бог не слушает Свою жалость к тленной жизни человека, а слушает Свою жалость к вечной жизни людей. Если бы человек мог совмещать в себе и жалость и безжалостность, он был бы Вышним Богом; но ктó может совместить такое ? И потому люди разделяются на добрых и злых, на жалеющих и беспощадных, чтобы одни были орудием Божьего Милосердия, которое смешно и противно вторым, а другие орудием непереносимой Божественной Жестокости, от которой холодеет кровь у первых.
И всё это от общего удаления от Господа, от попрания Истинной Семьи. Ибо в Семье, где дети присмотрены, нет нужды держать раздельно милосердника и палача, ибо нет причин для чрезмерного милосердия и для чрезмерной жестокости, потому что нет чрезмерных отклонений и преступлений против Закона Божественных Отношений. Любой земной отец может соединять в себе и милость и суровость как орудия воспитания детей. Но когда степень отклонений и преступлений возвышается до уровня государственности, доходит до облаков, поднимает к небесам уста свои,[i] то уже ни один земной отец не может совмещать в себе эти два орудия, и люди разделяются, и ими начинает управлять Милосердно-Немилосердный Бог, Который через одних причиняет раны, а через других обвязывает их; через изуверов поражает, а через сердобольных врачует.[ii] — Поэтому, когда вы видите обрушивающиеся на вас ужасы и кошмары, то не забудьте вспомнить о том, что их истинные виновники, устроители и поддержатели — вы. И если вы видите перед собой палача, то понимайте, что палачами прежде стали вы, или ваши предки, или предки предков, ибо жизнь государств и цивилизаций всегда устроялась на живодёрстве, а значит возвращается она только к живодёрству. А ктó из вас видел или видит что-то ужасное в том, на чём устрояется всякая цивилизация и чéм поддерживается всякое государство ? Скольких страданий, слёз и мук вы не заметили — вы это знáете ? Вы их считали ? А вот теперь вы почему-то считаете, сколько миллионов жертв пало или пропало в лагерях и тюрьмах, войнах и революциях, в террорах и репрессиях. Поблагодарите ваших предков — это они, пия чужую кровь, не желали отдавать свою. Да и чужую пили не для подкрепления, а для пресыщения, не для послушания, а для своеволия, не для Общего Блага, а для своекорыстия.
Во́т почему каждый спасающийся, опомнившись и пожелав выскочить из колеса порочной Истории, начинает делать всё наоборот тому, чтó делали его предки и чтó продолжает делать его безумное окружение: постится, выгоняя из себя голоданием чужую кровь; отдаёт всё лишнее и даже необходимое, чтобы не чувствовать вины и не слышать упрёков; обращается по всякой нужде к Источнику всякого отцовства — Отцу Небесному, а не к отцам и князьям земным; слушается даже безумных, ибо предки не слушались разумных; лишает себя даже невинных радостей, ибо те других лишали всяких радостей; садит себя в добровольную тюрьму и благовольное рабство, ибо те слишком долго буянили на воле, держа в тюрьмах и рабствах всё живое, — и т.д. и т.п.
Нельзя было переходить границу, за которой у отца отнималась власть над семьёй, возможность заботиться о каждой душе в семье. Перейдя эту границу, отдав власть в руки равнодушных и своекорыстных царей и государей, вы тем самым отдали власть над собой в Руки Жестокости Бога, ибо любой царь — это сумасшедший, потому что только сумасшедший может, заняв трон и отменив истинное отцовство, надеяться на Благо, и только через таких сумасшедших Бог может теперь управлять вами на Земле. Все вы под управлением ваших царей рвётесь только к обогащению и своеволию, потому что именно к этому рвутся ваши цари. Все они рвутся к полной независимости от Бога, увлекая и вас за собою. Кáк же вы прикажете вас спасать ? Чтó бы делали вы, если б вам самим пришлось кого-то спасать ? Читали бы проповеди, писали бы книжки, сочиняли музыку, рисовали картины, совершенствовали педагогику ? Но царей этим не вылечишь, а если этим не вылечишь царей, то этим не вылечишь и вас. Но ду́ши нужно не столько лечить, сколько приводить в нравственно равное состояние Богу, очищая их от вины перед Ним, освобождая их от неравности с Ним в страдании, ибо неравность страданий — это первое, чтó разъединяет душу человека с Душой Бога. Причиняя боль Богу, вы вынуждаете Его причинять боль вам, и Он причинял, причиняет и будет всегда причинять вам боль, дабы вам иметь соучастие в Святости Его,[iii] дабы глаза ваши могли смотреть в Его Глаза прямо и без стыда, в слезах радости, боли и благодарности.
2
Надо отличать наказание от поправок. Ибо наказание — это не то слово, которое должно прилагаться к действиям Великого Отца по отношению к чистым детям. Отец поправляет, а не наказывает детей, как садовник поправляет, а не наказывает деревья. Недаром в синонимической паре в известной притче Соломона рядом со словом «наказание» стоит слово «обличение», а обличение не есть наказание, оно есть поправка.
«Наказания Господня, сын мой, не отвергай, и не тяготись обличением Его; ибо кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну своему». (Прит.3,11).
Ведь значение слóва наказание расходится надвое: это и строгое словесное приказание, повеление, предписание, и в то же время безжалостное взыскание, кара, жестокое возмездие за вину. Наказания бывают исправительные, лёгкие, поправляющие, но бывают и уголовные — карающие, калечащие, разрушающие, умерщвляющие.
Умерщвляющее наказание — это уже метафизическое отмщение, воздаяние, возмещение, расплата, расправа, которая выражается уже и в пытках, и в издевательствах, и в чудовищных, изощрённых казнях. И совершается наказание тогда, когда человек, увильнув от поправок или долго увиливая от них, дошёл до такого состояния, или скрылся в таком месте, или пошёл такой дорогой, на которой Бог уже не может его поправлять. Именно о таком состоянии и сказано: «Огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и глазами еле видят, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их»,[iv] то есть закрылись такой корой и такой бронёй от обыкновенных, обыденных, спокойных, словесных поправок, а значит настолько отдалились от Бога, что разбить эту кору и броню можно только вот такими средствами, о которых страшно слышать, а смотреть вообще невозможно.
А эти словá вы помните: «И хотя бы вы сокрылись от Очей Моих на дне морском, и там повелю морскому змею уязвить вас»,[v] — так о чём это говорит ? — О том, что у Бога в любом месте есть средства спасти человека. Ну а о 28-й главе Второзакония вообще говорить нечего, — там сказано исчерпывающе, к чемý приводит упорное и злостное непослушание Богу.
Поэтому это изречение «Кого любит Господь, того наказывает» не приложишь к пыточной камере, в пыточной камере уже никого не любят, там рассчитываются, воздают и при этом даже злорадствуют, именно злорадствуют, потому что вот такая злорадная расправа — единственная возможность восстановить Отношения с Богом и всё начать заново. Нельзя забыть и это речение:
«И как радовался Господь, делая вам добро, так будет радоваться Господь, погубляя вас и истребляя вас». — Втор.28,63.
Если рассматривать частные случаи, то нужно, конечно же, входить в положение и судьбу каждого отдельного человека, а значит рассматривать именно его болезнь или здоровье, именно его ложное мнение или точное знание о себе, именно его раздробленность или целостность, его ложные или истинные идеалы (то есть его идоáлы или идеалы), то, через чтó он может переступить и то, через чтó не может. Пытки почти всегда показывают истинную сущность человека, в то время как в повседневности большинство людей созерцает лишь своё ложное обличье, выдумывают себе призрачную или желанную сущность.
Пытки, если они полностью не разрушают нервно-психическое устройство, показывают человеку, сколько он стóит в Мире Совести, какое место должен занимать в истинной жизни, в то время как в ложной жизни миллионы людей занимают не то место, какого достойны, а то, какое хотят, или какое им удалось занять. Богу же плевать на всё, чтó человек мнит о себе в сфере ложной жизни; Он смотрит на то, чтó человек представляет собою только в сфере истинной жизни.
Поэтому без пыток никто себя узнать не может. Любой предмет в Мироздании узнаётся только посредством испытаний, пытаний, пыток, терзаний, мучительных ковыряний в нём, применения к нему жестоких и беспощадных средств узнавания его истинных свойств и качеств, его прочности, надёжности, пригодности или непригодности,а значит соответствия или несоответствия мнения о нём его подлинному содержанию.
А миллионы людей так развращены цивилизацией, настолько обольщены и одурачены ею относительно себя, настолько высокого или хотя бы приятного мнения о себе, настолько привыкшие с помощью всевозможных глупостей, суеты, а тем паче беззаконий и подлостей прославляться и возвышаться, что со стороны Бога было бы непростительным равнодушием не открывать им глаза на них самих с помощью всевозможных сокрушительных мучений, а значит лишать их Блага, ибо Благо невозможно, во-1-х, без знания истины о себе, а во-2-х, без поведения, которое соответствует этому знанию.
Человек упорно не желает жить истинной жизнью и изо всех сил рвётся к жизни ложной, призрачной, фантазёрской. Бог упорно желает для человека только истинной жизни и безжалостно растаптывает, расплющивает, растирает в прах его ложь, мечты и фантазии о самом себе. Вóт почему такой накал противодействия между Несокрушимыми Желаниями Бога и осатанелыми желаниями человека, вóт почему такое разрывание, такая разнонаправленность, а значит такая боль, мука, крик, вопль, вой.
Между поправкой и расправкой есть ещё момент лечения, когда человека с помощью сравнительно мягких средств можно ещё вернуть в нормальное состояние. Лечение применяется к тем людям, которые опомнились и осознали что-то, но даже не от лично перенесённых пыток, а только от одного слуха о пытках и, конечно же, страха подвергнуться им, а значит к таким людям достаточно применить словесные угрозы, стращания, пугания, потому что они внемлют слову и покоряются ему.
Но кого словá не ймут, с того уж шкуру дерут. Это общеизвестно. И чем шкура толще, тем дольше дерут, тем дольше добираются до истинного человека через слои его ложной оболочки. А цивилизация только и заботится о том, чтобы все могли сделать себе эту ложную оболочку как можно толще, жирнее и прочнее.
_____________________________________
[i] Пс.72,9. [ii] Иов.5,18. [iii] Евр.12,6. [iv] Ис.6,10. [v] Ам.9,3.