О налетах на Берлин советской авиации в августе-сентябре 1941 года известно лишь отчасти. В советское время подробно были освещены только налеты с островов Эзель и Даго, выполненные силами 1-го минно-торпедного авиаполка Краснознаменного Балтийского флота. 1-й МТАП под командованием полковника Е.Н. Преображенского летал на самолетах ДБ-3Ф (Ил-4), которые к тому времени были не самыми тяжелыми и дальними бомбардировщиками советских ВВС. В авиации дальнего действия уже состояли на вооружении четырехмоторные ТБ-7 (Пе-8) и двухмоторные Ер-2. Почему же не они бомбили Берлин? Бомбили.
15 июля 1941 г. вышел приказ Наркома обороны № 0052 о формировании 81-й авиадивизии дальнего действия на самолетах ТБ-7. Формирование дивизии закончено было к 29 июля в Казани. В ее состав вошли 432-й и 433-й бомбардировочные авиаполки. Командиром дивизии назначен знаменитый полярный летчик, один из первых Героев Советского Союза комбриг М.В. Водопьянов. Подчинялась 81-я АДДД непосредственно командующему ВВС генерал-лейтенанту П.Ф. Жигареву. Личный состав дивизии комплектовался во многом за счет летчиков, штурманов, техников и др. специалистов авиации «Главсевморпути» и ГВФ.
Надо сказать, что ТБ-7, как и Ер-2 были совсем недавно приняты на вооружение. Промышленность осваивала производство крайне медленно. Также медленно шло освоение техники летным составом. Имелись и нерешенные технические проблемы. В частности, для ТБ-7 так и не выбран был оптимальный двигатель. Строились самолеты с двигателями АМ-35, а также авиационными дизелями М-30 и М-40. Все двигатели работали ненадежно.
Распоряжением ГКО за подписью Сталина от 8 августа 1941 81-й дивизии предлагалось нанести бомбовый удар по Берлину в одну из ближайших ночей. Сталин, видимо, был осведомлен о технических проблемах, поэтому особо оговорил в распоряжении: «…В случае, если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбежки г. Кёнигсберг». Общая организация операции возлагалась на командующего ВВС Жигарева, непосредственное проведение возлагалось на Водопьянова.
10 августа самолеты перелетели из Казани на аэродром г. Пушкин под Ленинградом. Всего было задействовано 12 ТБ-7 и 28 Ер-2. Вот тут начинается какая-то чертовщина. Во многих источниках указано, что ТБ-7 принадлежали 432-му ДБАП, а Ер-2 433-му. Но 433-й даже не предполагалось комплектовать Ерами, вся 81-я дивизия должна была сидеть на ТБ-7. При этом формирование 432-го должно было полностью завершиться к 20 июля, 433-й же формировался по мере поступления самолетов от промышленности. Никаких других полков в приказе №0052 о формировании 81-й АДДД не значится. Откуда тогда Ер-2? Из 420-го ДБАП. Привлечь этот полк к выполнению распоряжения ГКО была инициатива Жигарева. Он понимал сколь мало получится поднять в воздух исправных ТБ-7, поэтому решил для массы добавить и 420-й авиаполк на Ер-2, хотя его использование ГКО и тов. Сталин в этой операции не предусматривали.
При предполетном осмотре 2 ТБ-7 с АМ-35 пришлось забраковать, остались только с дизелями М-30. Из Ер-2 признано годными только 16. Водопьянов летел со своим вторым пилотом еще с арктических времен капитаном Энделем Пуусеппом (Пусэп), к тому времени также известным полярным летчиком.
О назначении Водопьянова командиром дивизии стоит рассказать отдельно. Звание комбрига он получил в марте 1940 г. за успешные боевые действия в ходе советско-финской войны. Водопьянов, хоть и имел к началу той войны звание полковника, никакими авиаполками никогда не командовал. Выполнял особо важные задания Родины в арктических широтах. Учитывая, что метеоусловия под Ленинградом зимой 1939-40 можно смело назвать арктическими, привлечен к выполнению боевых заданий на своем «родном» АНТ-6А в полярной оранжево-синей окраске в качестве обычного командира экипажа. Как уже было сказано, повышен в звании до комбрига. А в мае того же года указом ПВС СССР введена система персональных генеральских званий. Если комдивы и комкоры становились генерал-майорами и генерал-лейтенантами чуть ли не автоматически, то для комбригов соответствующего генеральского звания не нашлось. Куда их девать? В генерал-майоры или в полковники? Обычно вопрос решался просто: ставился комбриг на генеральскую должность. Справится – генерал, нет – ступай в полковники. С Водопьяновым произошла такая же история. 81-я АДДД – его первая командная должность.
Вряд ли также, что он, что Пуусепп успели хорошо овладеть ТБ-7, слишком мало времени было. Но у Водопьянова времени на освоение самолета было еще меньше, т.к. он занимался формированием дивизии – нужно было решать чисто административные проблемы. Хотя Пуусепп и не говорит об этом прямо в своих воспоминаниях, все равно складывается впечатление, что это именно он был «капитаном на мостике», а Водопьянов «адмиралом на борту». Вполне возможно, что рейд на Берлин комбриг провел в кресле второго пилота.
10 августа в 20.50 в воздух поднялся ТБ-7 командира 1-й эскадрильи 432 ДБАП майора А.А. Курбана. За ним с пятиминутным интервалом стартовали машины ст. лейтенанта А.А. Перегудова и командира 2-й эскадрильи капитана А.Н. Тягунина. Следом взлетел самолет командира дивизии. Следующими должны были взлетать Ер-2 420 ДБАП. Но если ТБ-7 для взлета была отведена бетонная полоса пушкинского аэродрома, то Ер-2 должны были взлетать с грунтовой. Такое решение было совсем непродуманным и не учитывало технические возможности самолетов. ТБ-7 на четырех моторах даже с полной загрузкой требовалось меньше разбега при взлете, чем Ер-2 на двух. К тому же на аэродроме велись какие-то работы, и поперек грунтовой полосы ближе к концу была выкопана канава. Самолеты опытных летчиков зам. командира полка капитана А.Г. Степанова, зам. командира эскадрильи лейтенанта В.М. Малинина и командира звена лейтенанта Б.А. Кубышко взлетели удачно. Но вот младшему лейтенанту А.И. Молодчему не хватило опыта. Его машина, не успев набрать взлетную скорость, поломала шасси в канаве и плюхнулась на брюхо. Обошлось, никто из экипажа серьезно не пострадал. После этой аварии старт остальных Ер-2 отложили. Дали «зеленый свет» ТБ-7 с бетонки.
В 21.50 стартовал самолет лейтенанта В.Д. Видного. Следом пошла на взлет машина командира 3-й эскадрильи майора К.П. Егорова. При взлете отказали сразу два правых двигателя (такая вот была надежность техники). Самолет развернуло почти на 90 градусов, пролетев боком несколько сот метров, он накренился и рухнул на землю. Четыре члена экипажа погибли, остальные получили серьезные травмы. Несмотря на катастрофу, стартовали ТБ-7 майора М.М. Угрюмова и ст. лейтенанта А.И. Панфилова. Дальнейший взлет самолетов генерал Жигарев приказал отменить. Всего на Берлин отправились 7 ТБ-7 и 3 Ер-2.
Аварией и катастрофой на взлете злоключения не закончились. Уже над занятой врагом территории на ТБ-7 лейтенанта Видного загорелся левый крайний дизель. Пламя удалось потушить, но к цели самолет пошел уже на трех двигателях. Поняв, что до Берлина они уже не доберутся, Видный сбросил бомбы на железнодорожную станцию в 350 км от вражеской столицы и положил самолет на обратный курс. Сразу после этого отказал второй левый дизель. Неизвестно как удерживая в воздухе самолет на двух правых дизелях, экипажу все же удалось после 10 часов полета довести машину до аэродрома в Обухово и благополучно посадить ее там.
Первым к Берлину вышел самолет майора Курбана. Шли на высоте 6500 м. Над целью сбросили бомбы. Три ФАБ-500 «ушли» нормально. Четвертая из-за неисправности замка бомбодержателя так и осталась в бомбовом отсеке. Никакие усилия механика не помогли ее сбросить. «Повесив» напоследок над Берлином для облегчения работы товарищей осветительные бомбы, легли на обратный курс, таща на борту полтонны лишнего груза.
Над островом Рюген заклинило крайний правый мотор. Домой пошли на трех, постепенно теряя высоту. Пробив облака над Финским заливом, попали под огонь с какого-то советского (других там не было) корабля. Пришлось задирать нос и снова ползти в облака. Береговую черту пересекли в Ленинградской области близ Ораниенбаума. На высоте 150 м отказал второй правый двигатель. С креном в 40 градусов самолет пошел «елки считать». Один член экипажа погиб, остальные отделались ушибами. Самолет разбит полностью.
Капитан Тягунин удачно отбомбился по Берлину, но и у него на обратном пути заглох один дизель. Береговую линию пересекли опять же в районе Ораниенбаума и попали под огонь своей же зенитной артиллерии. Самолет был поврежден осколками, затем получил прямое попадание в крыло. Пришлось срочно сажать его на брюхо. При посадке ТБ-7 был разбит, но экипаж не пострадал.
Не обошло лихо стороной и экипаж Водопьянова. Еще при наборе высоты над Финским заливом самолет был атакован тройкой И-16. Свои своих не узнали и открыли огонь. К счастью, не очень метко. Водопьянов приказал ответным огнем отогнать бестолочей. «Ишаки» отстали. Немного сбившись с курса, вышли прямо к Штеттину. Над городом самолет осветили прожектора, зенитки открыли огонь. Осколки повредили правую плоскость и вывели из строя крайний правый мотор. Водопьянов решил все же дойти до Берлина. Но и в Берлине их уже ждали. Растревоженная предыдущими экипажами ПВО встретила огнем. Несмотря на большое количество пробоин, отбомбились хорошо. Возвращаться решили кратчайшим путем. Над Кенигсбергом снова прожектора и зенитки. Пробит третий топливный бак. Переключили двигатели на него, чтоб не весь керосин даром пропал.
Оставшиеся три мотора из-за перегрева тянули плохо, самолет шел со снижением. Садится пришлось на лес в Эстонии. Самолет был разбит, из экипажа никто серьезно не пострадал. Присутствие в экипаже эстонца Пуусеппа (хоть он и родился в Сибири) уберегло от многих неприятностей. Через два дня все благополучно вышли к своим.
Экипаж майора Угрюмова поначалу сочли пропавшим без вести. Позже выяснилось, что до цели они добрались успешно. По пути, правда, несколько раз глохли двигатели – подачу топливной смеси экипажу приходилось регулировать вручную (техника, твою мать!) сообразно высоте полета, что не всегда удавалось угадать. Отбомбились по Берлину. На обратном пути сбились с курса, решили лететь как можно дальше на восток, чтоб гарантированно сесть у своих. Сели в итоге на аэродроме в Торжке Калининской области на последних литрах топлива. Керосина на аэродроме не оказалось, только авиабензин. Пришлось экипажу два дня таскать ведрами тракторный керосин с местной МТС, чтоб заправить свою двадцатитонную машину.
ТБ-7 старшего лейтенанта Панфилова, не дойдя до Берлина, получил серьезные повреждения от огня с земли. Пришлось сбросить бомбы «в никуда» и срочно ложиться на обратный курс. Над Финским заливом заглох сначала один левый мотор, потом другой. Самолет с креном потащило в Финляндию. Командир попытался посадить его на лес в районе Хельсинки, но посадка прошла неудачно. Самолет был разбит, шесть членов экипажа, включая самого Панфилова, погибли. Оставшиеся пятеро, несмотря на травмы, стали пробираться к своим. Им даже удалось дойти до линии фронта на Карельском перешейке, но перейти не получилось. Были взяты в плен финнами.
Единственный ТБ-7, которому без приключений удалось слетать на Берлин и вернуться обратно в Пушкин - это машина старшего лейтенанта Перегудова.
У 420-го полка дела были не лучше. Из трех Ер-2 отбомбился и вернулся в Пушкин только самолет лейтенанта Малинина. Бомбардировщик капитана Степанова пропал без вести. Судьба экипажа до сих пор не установлена. Лейтенант Кубышко сбросил бомбы на Берлин, но на обратном пути был атакован своими же истребителями. На этот раз «ишаки» действовали более напористо, и горящий Ер-2 упал на землю. Экипажу, правда, удалось спастись на парашютах. Никто не пострадал.
Итак, из 10 самолетов, участвовавших в налете, утром 11 августа вернулись только три: два в Пушкин, один в Обухово. О майоре Угрюмове, сидящем с экипажем в Торжке, известия еще не поступили. Потери – 70%! Генералу Жигареву сразу стало понятно, что кому-то придется отвечать за это. Уже на следующий день «наверх» ушел его доклад, где вся вина за провал операции возлагалась на командира и начальника штаба 81-й АДДД. Видимо, он решил, что Водопьянова уже нет в живых и он за себя не вступится. Между тем, согласовать пролеты новейших советских самолетов, силуэты которых незнакомы зенитчикам и истребителям – это была его задача. Определить правильно длину разбега Ер-2 Водопьянов вообще не имел возможности, т.к. 420-й ДБАП в его дивизию не входил. Организацию сложного боевого вылета Жигарев свел к назначению стартового аэродрома и личному присутствию при взлете. Скорее всего, у командующего ВВС было и других дел полно, но тогда нужно было кому-нибудь делегировать полномочия.
Существует версия, что Сталин после неудачи с Берлином жутко невзлюбил Водопьянова и держал его «в черном теле» до конца войны. Действительно, Сталин освободил его от занимаемой должности, но с очень мягкой формулировкой «Учитывая личные боевые качества тов. Водопьянова как летчика-командира корабля, но в то же время не имеющего достаточных командных навыков и опыта в организаторской работе, необходимой в командовании соединениями…» При этом объявил благодарность. И не послал из комбригов в полковники. Водопьянов после этого состоял в распоряжении в вновь назначенного командира 81-й АДДД полковника А.Е. Голованова, летал и водил группы на боевые задания, но в основном занимался подготовкой пилотов воздушных кораблей. В 1943 с введением погон в Красной армии (погон комбрига предусмотрено не было) ему без всякой переаттестации было присвоено звание генерал-майора авиации.
