За что критикуют авторов лагерной прозы
Вокруг так называемой лагерной прозы, описывающей времена жестоких репрессий и ад трудовых лагерей, всегда много обсуждений и споров. Пока одни читатели ужасаются свидетельствам очевидцев, другие считают, что сведения, представленные в этих книгах, сильно преувеличены или вовсе выдуманы. Это заставляет исследователей скрупулезно изучать материалы и отделять правду от вымысла, искать новые источники, сверять, проверять.
Александр Солженицын и Варлам Шаламов – одни из самых известных заключенных-писателей, их произведения чаще всего подвергаются исследованиям. Есть ли в них вымысел и ложные сведения? К кому предъявляют больше претензий?
«Архипелаг ГУЛАГ» VS «Колымские рассказы»
Над «Архипелагом ГУЛАГом» Александр Солженицын работал более десяти лет – вспоминал, собирал свидетельства других очевидцев, правил, дополнял. Сам он считал книгу «художественным исследованием» и не ограничивался описанием ужасов и жестокостей, которые пришлось пережить заключенным. Солженицын рассуждал о том, что к этому привело, анализировал прошлую и текущую на тот момент историческую реальность, высказывал свои личные мнения по самым разным вопросам – практически всегда жесткие, прямо противоположные патриотическим взглядам.
Поэтому не вызывает удивления, что после публикации его арестовали, обвинили в измене Родине и выслали из СССР. Досталось и тем, кто хранил у себя рукописи Солженицына.
«Колымские рассказы» Варлама Шаламова были и написаны, и опубликованы раньше «Архипелага». По сути, писатель создал новый жанр, смешав в равной степени и художественность, и документалистику. Хотя «Колымские рассказы» автобиографичны и не скупятся на страшные подробности, все же они остаются художественным произведением и позволяют не только узнать об адской среде лагерей, но и пропустить ее через себя.
Работу над рассказами Шаламов не скрывал и даже пытался опубликовать их в СССР. Однако вышло так, что они «утекли» за границу – это нанесло тяжелый удар по репутации писателя, и своих рассказов, отпечатанных на родине, он так и не увидел.
Кто врал?
В обеих книгах исследователи находят нестыковки. Где-то завышено количество жертв, где-то крайне сомнительно описаны подробности распорядка и снабжения заключенных, где-то авторы противоречат сами себе. Но при сравнении Солженицын однозначно выигрывает или проигрывает Шаламову? К Александру Исаевичу претензий значительно больше, и дело отнюдь не в огромном объеме его «Архипелага».
Хотя Шаламов утверждал, что все в его рассказах – чистая правда, он честно предупредил: акцент сделан не на информации, а на чувстве. Да это читателю и так сразу становится ясно – подробности в виде цифр здесь часто второстепенны, и без того страшно. Кроме того, Шаламов использует расплывчатые десятки и сотни тысяч, не вдаваясь в конкретику. Вдобавок ко всему этому, читая художественное произведение, придраться к неточностям сложно: как бы автор ни заверял, что все правдиво, понятно, что при написании прозы приходится делать определенные уступки.
Другое дело Солженицын. Он буквально бросает в лицо читателю факт за фактом, цифру за цифрой. Проверить их у него, как и у Шаламова, возможности не было – какое там изучение архивов в СССР, не говоря уже о том, что документировалось далеко не все! – но по тону «Архипелага» не похоже, чтобы автор в этом нуждался: практически все подается как правда, без оговорок. Против сотен тысяч расстрелянных у Шаламова Солженицын оперирует миллионами, так что даже у самого неподкованного в истории читателя возникают сомнения.
Справедливости ради, иногда указываются источники, и как правило это слова людей, которые в принципе не могли обладать подобной информацией. Кстати, интересный факт – Солженицын ссылался в том числе на рассказы Шаламова, и тому это совсем не понравилось, как и многим другим, когда они прочитали «Архипелаг ГУЛАГ».
Но большая часть свидетельств, на которые опирается Солженицын, остается без ссылки на авторов. Хватает и других неточностей – например, когда писатель углубляется в историю или описывает лагерные будни. Заключенные у него владеют сведениями явно не своего времени, в исторических экскурсах заметная путаница.
Цифры не главное
Однако самое важное не в неточностях, которых хватает в обоих произведениях. В конце концов, и у Шаламова, и у Солженицына был один ненадежный источник – человеческая память. У последнего, правда, прибавлялась львиная доля чужих воспоминаний, которые писатель мог интерпретировать по-своему. Но то, что возмущало некоторых бывших заключенных и продолжает возмущать современных читателей – посыл «Архипелага ГУЛАГа».
В то время как цель «Колымских рассказов» – рассказать о лагерной жизни, Солженицын в своей книге выплеснул свое отвращение к Советской власти. «Архипелаг» ожидаемо оброс слухами, что это заказная литература: у него заметно пропагандистский тон, направленный против Советов. Страшные подробности репрессий представлены так, чтобы подкрепить это впечатление, и именно поэтому огромные цифры и противоречия резко бросаются в глаза, в отличие от прозы Шаламова.
В этом свете ответ на вопрос, какой книге отдать предпочтение, очевиден: узнать о горьком опыте заключенного – это к Шаламову, интересующимся Солженицыным и его политическими взглядами – к Солженицыну.
А кому из писателей вы верите больше: Солженицыну или Шаламову? Пишите в комментариях!
До новых книг!
Ваш Book24