Лето, каникулы, беззаботная пора! Мы тогда закончили шестой класс. Наш классный руководитель, Анатолий Николаевич-преподаватель НВП и его жена Галина Николаевна-учитель биологии и химии повели нас в поход.
Мы собрали все необходимое в рюкзаки и выступили ранним утром. Планировали вернуться дня через три.
На Урале великое множество красивых мест. Природа суровая, но шикарная: густые нескончаемые леса, чистые холодные реки, величественные горы и отвесные скалы.
На одну из таких скал мы и держали свой путь. Настроение было чудесным, шли бодро, пели, шутили, дурачились. Подъем был не очень сложный, но все-таки мы устали, ведь целый день топали. На ночлег остановились в заброшенной деревне, у полуразрушенной каменной церкви, построенной еще в 18 веке. Церковь давно не функционирует, но кто-то присматривает за ней, там даже иконы стоят.
Когда-то здесь была довольно большая деревня, численностью в 500 душ. Остатки домов еще виднеются среди густой травы и деревьев, угрюмо и молчаливо возвышаясь над полусгнившими заборами. Дома из бревен, почерневших от времени. Некоторые из них двухэтажные.
В деревне этой уже давно никто не живет. Окна домов заколочены. В закатном мареве, спускающихся на умершую деревеньку сумерек, скелеты полуразрушенных избушек выглядят несколько удручающее и даже зловеще. И тишина... Такая тяжелая, как-будто недвижимая. Время остановилось здесь.
Мы поставили палатки, развели костер, дежурные начали готовить ужин. Нам с друзьями в голову пришла идея исследовать деревенские жилища, пока еще не совсем стемнело и ночь не поглотила все вокруг.
Небольшой компанией мы пошли к покосившемуся забору ближайшего двухэтажного дома. Калитка давно отвалилась и лежала рядом, зарастая травой. Двери в дом оказались открыты. Мы включили фонарики, так как окна в доме были совсем крохотными и внутри почти ничего не было видно.
На первом этаже мы нашли довольно занятные предметы деревенского быта ушедшего времени: утюг, который нагревался при помощи углей, и рифленую доску, которая тоже предназначалась для глажки белья, разного размера ухваты стояли возле русской печи, там же находились и чугунки. Коромыслами и кОсами, висевшими в сенях на стенах, нас не удивишь, а вот прялка заинтересовала.
У моей мамы была прялка и она даже научила меня прясть шерсть. Но эта прялка была другой, с колесом.
По скрипящим ступенькам мы поднялись на второй этаж и зашли в одну из комнатушек. К слову, во всей избе был бардак, все разбросано и переломано, это и понятно, мы были тут не первыми. Но лично у меня не поднялась бы рука испортить или сломать что-нибудь, ведь это же история! Здесь люди жили, любили, рожали детей, работали, ели, спали, встречали рассветы, мечтали...
У меня и сейчас возникают такие ощущения при посещении исторических мест, будь то грандиозные храмы Ангкора, величественные пирамиды Мексики или руины индийского Хампи. Я всегда стараюсь представить себе древних жителей, некогда населявших старинные города, их жизнь и быт. Жаль, что машины времени не существует)
В комнатах второго этажа тоже был бардак, кругом лежал толстый слой пыли и висела паутина. На полу были разбросаны какие-то тряпки и тетради. Одна из тетрадей нас заинтересовала. В ней ровным каллиграфическим почерком были написаны стихи. А стихи то необычные!
Тетрадка принадлежала поповскому сыну по имени Савва, о чем было упомянуто на титульном листе. Фамилия довольно распространенная в наших краях. Самое интересное, что стихи были собственного сочинения и...похабные! Молодой отрок мечтал о любви и сексуальных утехах.
Напоминаю, мы тогда закончили шестой класс, поэтому все "запрещенное" нам было жутко интересно. Прихватив тетрадку с собой, мы вернулись в наш импровизированный лагерь. Поужинали, посидели у костра, рассказывая "страшилки" и смеясь над визжащими от страха девчонками, когда кто-то из мальчишек пугал их, незаметно подкравшись сзади и положив рук на плечо.
Потом все разбрелись по своим палаткам. Наша маленькая компания собралась в одной, и там, стараясь быть незамеченными взрослыми, мы полушепотом читали стихи поповского сына. И хихикали. Слова я, конечно, сейчас не вспомню, но у приличного человека уши в трубочку бы завернулись)
Проснувшись утром мы увидели деревеньку, залитую солнечным светом. Теперь она не казалась нам мрачной, таинственной и страшной. Вокруг весело щебетали птицы, жужжали пчелы, стрекотали кузнечики. Возле домов цвели полевые цветы, пахло травой и ягодами, где-то радостно журчал ручей.
А я представила себе Савву, поповского сына, мечтательно валяющегося в поле на траве. Или сидящего зимним вечером в своей комнатушке, при горящей лучине и сочиняющего свои пошленькие стишки. В моем представлении Савва был, почему-то, белобрысым и конопатым тщедушным мальчишкой, с глазами болотного цвета. Он старательно записывает стихи в тетрадку, которую будет где-нибудь тщательно прятать, подальше от родительских глаз, а так же от братьев и сестер. Как и почему она оказалась среди разбросанных вещей старого дома? Жив ли Савва? Кем он стал, когда вырос? К сожалению ответов на эти вопросы нет.
Еще два дня мы провели в походе по невероятно красивым местам нашего северного Урала. Анатолий Николаевич учил нас некоторым хитростям выживания в тайге, а Галина Николаевна с нашей помощью собирала гербарий. Мы вернулись домой приятно уставшие, загоревшие и полные впечатлений.
А ту тетрадку забрал себе кто-то из мальчишек. Больше мы о ней не вспоминали.