Эту историю рассказала мне Баба Клава, старушка из Афонино (Судогодский район, Владимирская область).
Старики рассказывали, что до революции произошел вот такой случай.
Жил в деревне пасечник - вдовец. Добра у него было много и бедностью не страдал. Поднял троих сыновей, всех женил. Да только у среднего жена меньше чем через год померла. Стал он нелюдим, видеть никого не хотел, только к отцу иногда заходил.
Пошел как-то средний сын (Семеном его звали) в дальний лес за Рагузино – ягод набрать.
Шел-шел по лесу, в друг слышит…пение. Кто-то тихонько напевает…красиво так, только слова непонятные, как будто говор старый.
Пошел он на голос и влетел в болото – провалился по пояс. Ели вылез, весь в грязи, сырой и видит, кто поет.
Пела маленькая-маленькая девушка. От ее вида стало Семену страшно - да было с чего. На толстой ветке, в низ головой висела с распущенными волосами крохотная девушка (ладони полторы не больше), волосы длинней ее самой, свешивались в низ нечесаными космами. Маленькая, симпатичная голая. Да только за спиной ее виднелись крылья как у летучей мыши.
Заметила она Семена и улыбнулась зубками острыми. Гадко так, что у парня ноги сами в деревню побежали. Да без оглядки.
Вечером к отцу зашел, да рассказал ему все, посидели поговорили, да и решили что показалось.
Вечером, ложась спать, послышалось Семену, будто на крыше кто-то скребется. Утром встал больной – сопли, кашель, глаза гноятся, слабость. Пошел к отцу, меду взять, да показаться. Отец, видя такого сына не на шутку разволновался. Отдав нужное сыну, послал за попом.
К вечеру явился поп. Посмотрев на Семена, размашисто перекрестил, святой водой окропил, ладан сжег, деньги сгреб и убыл. А после заката опять послышалось Семену, будто на крыше кто-то скребется. А утром он уже не встал. Не смог.
Зашел к нему отец, а он в постели мается – в бреду ломается. Видя это - отец в ужасе достал кубышку. Заначку – на черный день, ибо он настал.
Зазвал он знахаря и пастушка. Денег дал, обещал еще больше отсыпать, лишь бы сына спасти.
Осмотрели его знающие: больной, да выглядит странно (и пахнет – не пах больным), следов укусов нет, дома ничего подозрительного не нашли. Вышли во двор, а над окошком еле видные следы когтей, лез кто-то.
У старика спросили, «Не было чяго необычного в последнее время?». Рассказал отец про встречу у болота. Крепко задумались знающие, как быть.
За пасекой разожгли костер, в большом котле стали варить лапник, отвар затем выпаривать. Пока знахарь варил, пастух зверобоя набирал два веника солидных.
Выпарив как следует отвар, добавили большую плитку воска (старого, выветрившегося) и закинули в котел два мешка, да тщательно перемешали.
Мешки остудили оббили, чтоб не хрустели – да и в них веники зверобоя спрятали, туго перевязав. Взяли себе по мешку.
Спрятались знающие у Семена: знахарь в доме за печкой, пастух в сарае в сене.
Только солнце зашло, туман встал тут как тут злодейка крылатая показалась. Пастух из сена глядь, а она-то уже не полторы ладони ростом, а локтя два! На крышу залетела, села – прислушивается и принюхивается. Чует люди разные ходили, елкой и воском пахнет. Обрадовалась лиходейка – хоронить собрались! Елками дорогу забрасывать, а воск от свечей – за упокой ставить.
В низ полезла – не таясь, когтями по стене царап-царап. Тока волосы мешаются – космы длинные, в перед ее лезут.
В окошко забросила свою копну, сама лезть начала.
А тем временем, знахарь слыша все стал к окну подкрадываться, да мешок развязывать. Ухватив волосы, стал охаживать незваную веником по голове и плечам. Лиходейка стала рваться на зад, вот-вот вырвется, да тут пастух подоспел, стал ума в задние ворота вгонять.
Заголосила нечисть, завизжала, орала «дяденьки не надо, я не нарошно, я больше не буду». А мужики рта не раскрывают – лупят и лупят. Стала лиходейка уменьшаться – стала еще меньше чем была, да и вывернулась.
С визгом и плачем рванула она в сторону леса и с тех пор ее не видели.
Проснулся по утру Семен, встал – будто не болел. Расплатился со знающими пасечник, да всем эту историю рассказал, что б знали от «Лихорадки» зверобой очень хорошо помогает, не только как отвар, но и как веник.