Вчера под воздействием коньячка разговорились в семейном кругу, и как-то неожиданно разговор вырулил на тему беспредела пограничников ныне независимых постсоветских государств.
Теща в который раз рассказала, как в 1991 году закатывала баксы в банки с огурцами, как обклеивала ими глянцевые страницы "Огонька" – а что такого, господин пограничник, лежу на полке, журнал читаю. Досталось как родным узбекам, так и казахам, причем этим едва ли не вдвое сильнее (потому, что шмонали как на входе, так и на выходе, на границе с Россией).
Я лично - коренной россиянин, беженцем никогда не был, это от меня в основном сбегали, прихватив девять десятых совместно нажитого имущества. Однако и у меня в загашнике нашлась история про пограничников, и тоже с хорошим концом.
Может, и вам, господа и дамы, а также товарищи, будет небезынтересно.
Сколько раз я не ездил в Крым, еще при Незалежной, всегда на границе обходилось без хамства. Ну, соберут документы, ну, собаку, одуревшую от жары, протащат на поводке, ради порядка. Однако в 2012 году я сделал научное открытие. Оказывается, величина наглости украинских пограничников обратно пропорциональна количеству дней, оставшихся до конца сезона. Условно говоря, пик ее приходится на конец сентября – начало октября.
Как однажды написал Пушкин – нет, брат ворон, лучше раз напиться живой крови, а там что бог даст.
Отпуск-2012 свалился на меня неожиданно, двадцать какого-то сентября. Жену никто в отпуск не отпустил, и пришлось ехать в Крым одному. Для нашей семьи это нормально. Удивило другое – сколько не звал коллег и знакомых разделить приятное путешествие, чтобы не скучать (даже и за свой счет звал), все отказались.
В итоге в полупустом плацкарте моим единственным соседом оказался цыган, ехавший к своим в Джанкой. Он представился Валеркой, чему я нисколько не удивился. Каждый знает, что все цыгане – Валерки.
Сначала как-то мне было неловко, постоянно деньги проверял, отойти в туалет боялся, потом накатил из горлышка "Черноморского" и попустило. Разговорились, вспомнили всех смутно знакомых мне городских валютчиков и барыг из 90-х, (точнее вспоминал цыган, а я поддакивал). И как-то незаметно перешли к украинским пограничникам.
– Поедешь обратно через Волгоград, ни алкоголь, ни подарки, ни что-то другое ценное в сумку не клади, – учил меня цыган. – Обшмонают и отнимут.
– Да ладно тебе, – не верил я. – Сколько ездил, никогда никто по сумкам не лазил.
– Я тебе говорю. Каждый год в октябре еду в Россию, и одно и то же каждый год. Беспределят по-полной.
Преодолели границу Незалежной мы без приключений, а возле Харькива захотелось мне пива. Благо там его чуть не в окна совали многочисленные торговцы и торговки. Купил упаковку на радостях.
– Не открывай, – поймал меня за руку цыган. – Сейчас менты по поезду будут ходить.
– Да ладно, – легкомысленно махнул я и открыл.
Ну, по закону подлости, через минутку они и нарисовались. Накаркал Валерка. Причем подкрались сзади и тихо. Двое. Под метр девяносто оба, светловолосые, румяные, молодые. С автоматами. Дай им бог здоровья.
– Нарушаете?
– Наверное, да, – согласился я.
– Ну, пойдемте протокол составлять.
Завели в проводницкую, или проводниковую... В комнату проводника, короче. Один сзади встал, в затылок дышит, второй паспорт мой посмотрел, так же лениво кодекс листает, мою статью ищет. Нашел.
– С вас штраф такой-то.
Сейчас не вспомню, но что-то около упаковки пива. Ни о чем.
– Хорошо, я заплачу. Как, где, куда?
– Ну, вот в Запорожье будет остановка, там в сберкассе оплатите.
Все бы ничего, да только помню я, что в Запорожье поезд стоит всего пять минут. И в Харькиве всего пять минут стоять осталось. Красиво работают, что ни говори.
– А если не оплачу штраф, с поезда снимете, правильно понимаю?
– Конечно, правильно, Андрей Викторович, – улыбнулся мне тот, что с кодексом. – Вот вроде же умный человек, а нарушаете.
В эту секунду стало мне невыносимо жалко себя. За то что, дурак, не разменял у торговки тысячу, а отдал за пиво все остатки мелочи. И остались у меня только тысячные.
– Тысячи хватит?
– О чем вы говорите? – печально посмотрел на меня милиционер. – Какая еще тысяча, Андрей Викторович? Правильно говорить надо так: путевка в Ярославль.
– Сейчас принесу.
Дошел до своего места, а там еще двое румяных, высоких, молодых, соседа моего в наручники заковали и в его вещах роются. Цыга сидит серенький, молчаливый, под глазом заметно набухает. Пока копался в чемодане, пока здраво рассудил, что лучше всю пачку тысячных с собой захватить, вытащили у Валерки два пакета растворимого кофе, вскрыли, высыпали на стол и спрашивают:
– Это что за порошок?
– Кофе, там написано.
– Мало ли что написано? Может, это наркота?
– У меня только триста пятьдесят рублей.
– А если поискать?
– Триста пятьдесят семь.
– Ладно, пойдет.
Зашел я в проводницкую, достал путевку, а милиционер мне кодекс навстречу раскрыл и глазами показывает – туда, мол. Опустил я путевку в кодекс, и кодекс захлопнулся.
– Не нарушайте больше, Андрей Викторович.
– Хорошо.
– Цыгана этого давайте, – распорядился милиционер, потеряв ко мне интерес.
– Там еще в тамбуре один курил, – напомнили ему.
– Этого потом.
Сел я на место, открыл новую банку и принялся рефлексировать. Тут и цыган подошел. Порозовел, улыбается. Что за народ – все, как с гуся вода.
– Сколько отдал?
– Рубль.
– Че, дурак, что ли? Пятьсот им за глаза.
– Сдачи не было. А ты сколько?
– Все забрали. И кофе даже. Не люди, а...
Тут цыган применил такое слово, которое можно писать в блогах только Лебедеву и Варламову.
Я посмотрел в окно, за которым маячил огромный билборд с изображением Януковича и надписью "УКРАИНА – НЕ ЛЮДИ". Не понял, проморгался и, наконец, понял: "УКРАИНА – ЦЕ ЛЮДИ".
Сошли румяные и высокие только в Запорожье, собрав только с нашего вагона больше двух тысяч (пятьсот гривен по тем деньгам). Там их ждала машина, на которой они поехали обратно в Харькив, ждать следующий поезд. Такой вот орднунг, все по-серьезному.
Упаковку я принципиально допил, хотя меня еще трижды призывали не нарушать. Но очевидно, баланс нарушений, пополненный прямым внесением в кодекс Незалежной, не исчерпался.
Пережитая история заставила меня отнестись к словам цыгана более серьезно, и на обратном пути мне удалось посрамить доблестных украинских пограничников (а именно: провезти очень много алкоголя и сигнальный пистолет).
Спойлер – шмон был тотальным, вещи из сумок выбрасывали.
Продолжение (окончание) следует.
Все картинки с Пиксабая и типа того являются общественной собственностью.