Несколько лет назад, когда нашему сыну Егору было 2-3 года, некоторое время он жил у бабушки в деревне. Мы супругом тогда были в разъездах, «в поисках лучшей жизни». Поэтому вся забота о сыночке была на бабушке.
В период нашего отсутствия случилось так, что Егор приболел, (сезонная простуда, адаптация в детском саду и т.д.). В общем сыну прописали таблеточки и внутримышечные инъекции и отправили на амбулаторное лечение. Бабушка всегда самостоятельно вводила подобные инъекции своим детям, но Егору не решилась это делать самостоятельно, т.к. сын жутко боялся уколов и врачей. Для того чтобы Егору сделать укол, нужно было его скрутить, а затем проводить не приятную процедуру.
Таким образом бабушка договорилась с соседкой (Верой), которая работала мед. сестрой в больнице, чтоб она проколола ему курс уколов. Вера часта забегала к бабушке на чай, Егор очень любил с ней беседовать, и бабушка решила, что у женщины легче получиться уговорить Егора на процедуры нежели врачу в поликлинике. В общем с криками и воплями им удалось выполнить эту сложную миссию. Но Вера автоматически для Егора переросла из добродушной соседки в злейшего врага, чем только женщина не пыталась в дальнейшем подкупить сына (конфетка, фруктик, игрушка) все без толку, сын обходил её всегда стороной.
С тех пор, когда сын болел прошло не мало времени. И все уже и подзабыли о том, как остро Егор реагировал, когда видел Веру. Так однажды Вера по-соседски обратилась к бабушке по определенному вопросу, после чего женщины пошли на кухню чаевничать. Когда Вера ушла бабушка заметила, что Егора совсем не видно. Начала его искать по комнатам и звать. Тут из-за шторы раздался робкий голос: «Бабуска я туть, а Вела усла?». Бабушка тут же вспомнила, что у сына к соседки особое отношение отвечает: «Ушла, давай выходи скорее». Потом весь вечер бабушка повторно проводила беседу, «Вера очень хороший человек», «она не хотела причинить тебе боль», «она наоборот помогла тебе в скорейшем выздоровлении». Все аргументы бабушки лишь на 50% сработали, и настырный ребенок остался при своем мнении. И лишь по истечении 2-х лет, Егор забыл о своей фобии, и когда гостил у бабушки, снова охотно беседовал с добродушной соседкой.