Самой женщины нет в живых, она умерла в 1955 году. Это был единственный человек в Вологде, близко общавшийся со Сталиным.
Но ее дочь Галина Николаевна подробно рассказала о своей матери Пелагее Георгиевне и истории их семьи.
Слушаешь ее, и встает перед глазами: раскулачивание деда, ссылка в Сибирь, горе, незаконные аресты отца, изгнание семьи из жилья. Все это одним словом мог прекратить он, бывший вологодский ссыльный Джугашвили, ведь он когда-то был очень заинтересован в вологжанке Поле. Но обращаться к нему было не только бесполезно, но и страшно.
В августе 1911 года Пелагея Георгиевна поехала в Вологду в гости к перебравшемуся в губернский центр к своему другу П. Чижикову, и он познакомил ее со ссыльным Иосифом Джугашвили.
– Мама первый раз приехала в Вологду, - рассказывает Галина Николаевна, - ей все здесь было интересно. Сначала они гуляли по городу втроем: она, Чижиков и Джугашвили. Но Чижиков был занят, служил в лавке приказчиком.
А Джугашвили был свободен. Он ничем не занимался. Откуда у него были деньги, она не знала. Может, из партийной кассы? Но с Чижиковым у них что-то не складывалось. И все чаще они стали встречаться с Джугашвили и бродили по городу вдвоем.
За Джугашвили тогда был установлен негласный полицейский надзор, за ним следили филеры-шпики, и, естественно, что под этот надзор попала и Пелагея Ануфриева. Филеры ей дали кличку «Нарядная». Так она вошла в их многие донесения, первое из которых датировано 21 августа , а последнее - 11 сентября 1911 года.
- Какое впечатление произвел Джугашвили на маму? - на минуту задумывается Галина Николаевна. - Она об этом рассказывала мало. Но вот что осталось в памяти от ее рассказов. По ее словам, мужчина как мужчина. Худощавый, черноглазый. Интересный собеседник, многое знал. Очень большой шутник. Он подарил маме книгу по истории литературы с надписью на титульном листе «Умной скверной Поле от чудака Иосифа». Чем объяснить такую надпись? Он не любил, когда ему возражали. А мама на все имела свое мнение. И она возражала ему. Он сердился: «Поля, я вас старше, а вы со мной спорите». Мама переводила все это в шутку. И он подхватывал. Скажет что-нибудь смешное, а мама засмеется и говорит: «Вы - чудак, Иосиф». И он охотно соглашался: «Я - Иосиф-чудак».
Встречи Ануфриевой и Джугашвили продолжались до 5 сентября. А в ночь на 6 сентября 1911 года Джугашвили бежал из Вологды. Впрочем, побегом это можно назвать лишь условно. Просто сел в поезд и уехал.
Пелагея Георгиевна, по словам ее дочери, рассказывала об этом так. Они пришли на вокзал втроем: Джугашвили, она и Чижиков. Соблюдали некоторую конспирацию. Просто делали вид, что стоят на перроне. Джугашвили вскочил в вагон в самый последний миг, когда поезд уже отправлялся. С тех пор они не виделись.
Как повлияла эта встреча молодой вологодской девушки с будущим великим вождем- полубогом на ее судьбу? Все это не только личные вопросы. Собственно, в судьбе этой женщины и ее родных отразились представления и порядки целой эпохи.
Судьба Пелагеи Георгиевны складывалась далее так: она продолжала жить в Вологде, вышла замуж за хорошего человека. В семье был достаток. В 1937 году арестовали как вредителя ее мужа. Но через несколько месяцев выпустили, а семью, где было двое детей, выгнали из квартиры. Они начали бедствовать. В 1947 году, ее мужа, Николая Фомина арестовали вторично и дали срок в десять лет.
В это время, как следует из архивных документов, в обкоме партии было решено разыскать «Нарядную», то есть ту женщину, с которой в Вологде встречался будущий вождь. О ней ничего не было известно, хотя ходило множество легенд об ее отношениях со Сталиным. Первый секретарь обкома Дербенев приказал отыскать знакомую великого Сталина. И ее нашли. И пришли в ужас. Выяснилось, что знакомая Сталина Пелагея Георгиевна Фомина бедствует. Ее муж осужден как «враг народа». Она ютится с дочерью Галиной и двумя новорожденными девочками в крохотной комнате своей подруги.
Вологодское начальство попало в трагикомическую ситуацию. Что делать? С одной стороны, надо было кричать «ура!»: найдена женщина, хорошо знавшая Сталина, но, с другой... Никто не мог представить, какие будут последствия всего этого. Начальство опасалось, не будет ли Пелагея Георгиевна жаловаться лично Сталину. Но, убедившись, что она человек гордый и умный, жаловаться не будет, в обкоме приняли «соломоново решение»: знакомую Сталина засекретить. Во всяком случае, беседы, проведенные с Пелагеей Георгиевной, были засекречены. В обкоме сделали вид, что ничего не произошло. Пелагее Георгиевне и ее семье ничем не помогли, хотя сделать это не составляло для обкома ни малейшего труда.
А Фомины бедствовали много лет. И лишь однажды Пелагея Георгиевна не выдержала. Когда пришло известие, что ее сына Валерия, студента Ленинградского железнодорожного института, лишают стипендии как сына «врага народа», она написала Сталину. Из секретариата Сталина пришел ответ: стипендия будет сохранена.
И еще Галина Николаевна вспоминает:
- Когда Сталин умер, у нас на работе все женщины плакали. И я вместе с ними. Такая была обстановка. Пришла домой и говорю маме: «Я ревела». А мама мне ответила: «А я не ревела». И этим было многое сказано.
Источник: Аринин В. Она встречалась в Вологде с «шутником» Иосифом Джугашвили, или за что ее засекретил обком партии / В. Аринин // Русский Север. – 1995. – 31 октября. – С. 4.