Кому лень читать всю статью, может сразу мотать к «Подводя итоги».
Насколько страшно жить женщинам в условиях российского патриархата?
В феминистическом пространстве существует термин «фемицид», то бишь уничтожение женщин за то, что они женщины (термин немного маргинальный, ну, собственно, как и сообщество, его использующее).
Тем не менее, женщин действительно регулярно убивают, а еще бьют и насилуют. Если зайти в КНН, или иной паблик схожей направленности, может сложиться впечатление, что от мужчин необходимо держаться подальше, что действительно идет некая война по половому признаку.
Более того, существуют широко известные в узких кругах НПО типа «Национальный центр по предотвращению насилия «Анна»», чьи доклады даже звучали с трибуны Государственной Думы, которые широко оперируют «фактами и статистикой», которые, увы, тоже необходимо перепроверять. Например, в 2010 году центр «Анна» разработал пособие «Вовлечение молодежи в движение против насилия в отношении женщин» в котором сообщалось что 40% всех тяжких преступлений совершается в семье, а также что 14 тысяч женщин ежегодно погибают от рук мужей и близких. К слову, именно эти цифры попадались и ранее в прессе, на них же ссылались и в дальнейшем аж до 2017 года включительно различные заинтересованные лица. Правда, статистика та еще сука. Если обратиться к открытой статистике с сайта Росстата, то будет видно, что данные как-то не бьются с реальностью:
Это получается, что в 2010 году уважаемая организация по защита прав женщин, не заметила, что уже три года как ОБЩЕЕ ЧИСЛО погибших женщин было менее 14 тысяч погибших от рук мужей и близких (по наиболее свежим на тот момент данным, разика в полтора)?!
На сегодняшний день ситуация не сильно лучше:
Частично правда, действительно есть открытая статистика по преступлениям в семье (закрытая лучше, но чем богаты).
Вот за 2014 год открытой статистики по убийствам в семье нет, зато есть за 2015.
Данные главного информационно-аналитического центра МВД России (ГИАЦ МВД), который собирает статистику по преступлениям, свидетельствуют о том, что в 2015 г. в семье погибло всего 1060 человек, из них 304 женщины, 756 мужчин, 34 ребенка.
Сравним с данными по убийствам всего:
Получается, что в семье произошло только 9,2% убийств. Конечно, год другой, но ведь соседний и, в отличии от вброса «Анны», – проверяемый. Не могла же внезапно, настолько измениться структура преступлений? Разница-то в 9,4 раза!
Кстати, обратите внимание: по последним открытым данным, в более чем 71% случаев погибшими в семье оказывались именно взрослые мужчины. Неприятность какая.
На этих наглядных примерах автор демонстрирует что доверять феминистическим источникам без предварительной перепроверки данных решительно нельзя. Впрочем, не только феминистическим, а любой статистике представленной ангажированной группой.
Кстати, а сколько семей-то в России? По данным последней переписи – 33 млн супружеских пар.
Соответственно, если брать данные по насилию в семье за последний год (кстати, с рекордно высокими показателями), будет понятно, что насилие встречается лишь в 0,2% (округлил вверх) семей. А насилие в отношении женщин и вовсе лишь в 0,15% (округлил вверх), то есть в одной семье из 666. А насилие в отношении супруги (ведь есть еще мамы, тети, бабушки, сестры, невестки и тещи в конце концов) только в 0,082% семей. Это одна женщина на 1219,5 семей. С чем связан рост? Автор полагает, что с принятием закона о декриминализации насилия. По факту, насилие в рамках семьи перевели из категории частного обвинения – в публичное. Следовательно, забрать заявление уже невозможно, а наказания будут куда мягче, хотя и весьма унизительны. Таким образом, очевидно большее число членов семьи получили возможность как заявить в органы (на первый раз все равно не посадят, но мало не покажется), так и довести дело до логического завершения (причитай – не причитай, прощай – не прощай, все равно заявление не заберешь).
По итогу, мужья получают исправительные работы, братья-дяди-сваты – очень приличный штраф. Подобное отлично вправляет мозги. Тем более, что за столь мелкую уголовку, как побои, на первый раз чаще всего дают лишь условное (побои – это когда ударил меньше 3-х раз и нанес лишь легкий вред здоровью, все что далее – уголовка без вариантов).
Кстати, семьи-то состоят не только из непосредственно пары. Есть еще, хотя бы дети, каково же их число?
Берем число граждан, способных проголосовать, и вычитаем их из общей численности населения: получается примерно 35,2 млн. Вычтем 54 500 детей из дет. домов, чтобы получить приближенную к реальной цифру людей, живущих в семьях (на деле сейчас семей больше чем в 2010, ну да ладно).
Выходит, где-то 101 145 500 человек живут в семьях (на самом деле, наверное, больше, поскольку не все в 18 уходят из дома, а еще есть бабушки-дедушки, потерявшие супруга и т.д.).
Уточним же нашу статистику, исходя из того, сколько всего людей живет в семьях, разделив общее число на число преступлений против женщин. Получается 0,049%. Это выходит, где-то одна жертва насилия на 2040 человек семейных людей.
Давайте попробуем сформировать в голове картину реального положения дел в стране.
Для этого выясним, сколько мужчин трудоспособного возраста проживают в России, обратившись к Росстату.
А теперь еще раз взглянем на структуру преступности в России по видам приведенную выше:
1) В России зафиксировано 3500 изнасилований. (следовательно, с вероятностью в 0,008% мужик окажется насильником, ну, или один на 12500 мужчин)
2) В России зафиксировано 8500 убийств женщин. (следовательно, с вероятностью в 0,0076% женщину убьют, ну, или один шанс на 13158 человек)
3) В России зафиксировано 11700 случаев причинения тяжкого вреда женщинам. (следовательно, с вероятностью в 0,01% женщине будет нанесен тяжкий вред, ну, или один шанс на 10000 человек)
Это много или мало? Сходу сказать непросто. Однако, если ставить вопрос в контексте, страшно ли жить женщине, то ответ будет очевидным: куда спокойнее, чем мужчинам. Шанс быть убитым у мужчины в 2,21 раза выше, а получить тяжкий вред здоровью выше в 2,55 раз.
Кроме того, патриархат в России работает, очевидно, не очень разборчиво, поскольку, согласно нашей статистике, более 85% самоубийц у нас мужчины, а ведь это более двадцати тысяч человек в год! Учитывая, что люди решают свести счета с жизнью обычно тогда, когда все совсем хреново стало, можно сказать, что психологическая нагрузка на мужчин несколько выше. Само собой, можно предположить, что мужики просто хлюпики, не то что богинюшки, однако автор не склонен полагать так по следующим причинам: большинство мужчин проходят армию, где психологическая и физическая нагрузки весьма велики, однако кончает с собой там ничтожный процент. Да и память о временах Великой Отечественной указывает на то, что тяжелые времена мужики переносить способны, причем ничуть не хуже прочих. Возможно, когда есть надежда на лучшие времена можно потерпеть, а когда надежды нет…
Наконец, есть еще одна важная табличка, а именно половой состав преступников.
Оказывается, более 15% преступников это женщины! Вспоминая статистику по убийствам в семье, где более 71% погибшими были мужчины, совершенно нельзя сбрасывать со счетов насилие со стороны женщин. Таким образом, если с изнасилованиями еще как-то все понятно, то по остальным категориям преступлений уже и не известно. Шанс пострадать от богинюшки не столь мал.
К слову, в заключении находится куда меньше людей, чем совершили преступления (сажают у нас не за все и не всех, а лишь тех, кто представляет опасность для общества).
Число заключенных в России на 2017 год составило 630 000 человек, причем только 523 000 были в местах лишения свободы, а остальные в СИЗО. Вычтем оттуда 47 000 женщин, получим 476 000 сидящих преступников-мужчин. Впрочем, если даже посчитать, что все сидящие в СИЗО виновны (показатели будут завышены, но будем считать что это и с учетом не пойманного еще меньшинства), получится, что лишь 1,34% мужчин опасны для российского общества.
При этом, лишь 4,5% преступлений являются насильственными, следовательно, реальный процент мужчин, представляющих опасность жизни и здоровью женщин, всего лишь 0,06% от мужского населения, иными словами один на 1666,66 мужчин, но это при условии, что все тюрьмы откроют.
Кроме того, учитывая, что лишь 29,3% насильственных преступлений были направлены против женщин (легкий и средний вред здоровью тут, правда, не учитывался), то можно смело делить уровень опасности на три.
Подводя итоги:
1. Фемки врут со статистическими данными нагло, но тупо.
2. Более 15% преступников – женщины (то бишь каждый седьмой преступник – без пениса).
3. Только 0,06% от мужского населения России были замечены в насильственных преступлениях (не против женщин, а всего).
4. Насилие в отношении женщин встречается лишь в 0,15% (с округлением вверх) семей, и лишь в 0,082% семей это насилие в отношении супруги.
5. Более 71% убитых в семьях – это взрослые мужчины.
6. Вероятность наткнуться на насильника - 0,008%.
7. Вероятность быть убитой - 0,0076% (а у мужиков в 2,21 раза выше)
8. Вероятность получить тяжкий вред здоровью - 0,01% (а у мужиков выше в 2,55 раз)
9. Не выдерживают гнета патриархата, статистически чаще мужчины (более 85% суицидов у угнетателей)
Конечно, можно сказать что реальные цифры угнетения могут быть куда больше, ведь не все жертвы сообщают о преступлениях в свой адрес. Что, безусловно правда, однако, автор хочет отметить, что даже на официальном сайте МВД есть подробная инструкция как поступать в случае, если гражданин стал жертвой домашнего насилия. Даже домашнего, Карл!
Если человек терпит по ему одному понятным причинам скотское отношение к себе, должны ли мы ломать голову на тему, а сколько процентов вообще обратились в соответствующие органы.
Можно было бы предположить, что в этом нет смысла, однако это решительно не так. Статистика раскрываемости по изнасилованиям достигла 99%, по большинству иных преступлений насильственного характера раскрываемость тоже очень высока.
Через рассказы о том, что злые менты все равно не примут заявление, распространяется дезинформация, потому как не принять заявление на деле очень сложно, особенно когда грозят жалобой (любая жалоба, тем более за такой косяк, это минус премия как минимум, а возможно еще и серьезный минус в карьере).
Таким образом, автор считает, что он показал приближенную к реальности картину того насколько страшно жить женщинам в условиях российского патриархата, с опорой на настоящие, легко проверяемые цифры и данные.