Сегодня в воспоминаниях вышел перерыв по уважительной причине. Утром у дочки пошла кровь из носа. Остановили, собрались в школу. В обед прихожу в школу, классная руководительница подходит, говорит, что у Ангелины пошла кровь во время урока. С трудом, но остановили. А после обеда, уже дома, снова кровотечение. Катя, жена, привезла мен дочку. Ангелина с пакетиком льда на носу и тампонами в носу.
Принеслись в поликлинику. Где? Что? Куда? Возьмите карту. А карта по медполису. А, некогда искать карту, а надо кровь остановить. Идите в седьмой кабинет к фельдшеру. А фельдшер отправляет в процедурный. А из процедурного снова в седьмой. И фельдшер меняет наши тампоны с перекисью на больничные с перекисью. Кофта у Ангелины в крови, руки в крови, щёки в крови, губы в крови, подбородок, естественно, тоже. Тётушка фельдшер говорит: а мы вам больше ничем и не поможем, вам надо в больницу ехать, в приемный покой. Вот направление.
Ну, Катя на работу, а мы с Ангелиной продолжаем квест: узнай причину кровотечения и устрани. В детской больнице очередь. Небольшая, но мальчика долго-долго оформляют в больницу, куча документом, дверь в приёмный покой открыта нараспашку, потому мне все видно. Зато есть время почистить от засохшей крови лицо.
Какая-то маленькая девочка, возраста Ангелины, предлагает ей аскорбинку. Дочка отказывается, объясняет: «Руки у меня грязные». Рядом привезли девочку из Чемала, с диабетом и больным сердцем. Папа девочки рассказывает (хотя я его вообще ни о чем не спрашивал и ничего не рассказывал), что у его двух сестер тоже всё детство были кровотечения из носа, а потом выросли сестры, и всё прошло само. Думаю: если так, то хорошо, но что же, все детство отстирывать от крови одежду и ждать очередного «прорыва сосудов»?
Наконец, нас заметила бойкая медсестра, спросила: «А что у вас?» А у нас в квартире газ, а ещё сегодня кошка… «А что же вы к нам? Надо к лору идти». Дак, мы бы пошли, да нас послали в приемный покой. Кто послал? Фельдшер из поликлиники. А мы пошлем вас к лору и на анализ крови. Когда кровь сдать? Врач: «Сдадите завтра, я выпишу вам направление». Медсестра провожает нас в коридор: «Идите в лабораторию вот сюда, напротив, и сразу сдайте кровь, прямо сейчас. Результат будет у нас через час». Ого, вот это оперативность, спасибо!
Сдаем кровь. Ангелина зажмуривается. Говорю: «Не бойся, ты же сдавала, и не плакала. Ты сильная». Крепиться, морщится, но не плачет. Молодец.
Бежим по коридорам в поликлинику, но, естественно, уже конец рабочего дня, лор не принимает. Ну, раз уж тут оказались, попутно беру в регистратуре талон к офтальмологу для сына - Богдана, ближайшее время – 15 декабря! Не важно, все равно нужно.
Бежим по коридорам обратно в приемный покой. Говорю бойкой медсестре: «А лор уже не принимает». Медсестра: «Где не принимает?» «В поликлинике». «А я разве вам в поликлинику сказала идти?» «А куда?» «В лоротделение» «А, говорю, это тут, по лестнице наверху?» Клянусь, тут медсестра захохотала и едва не шлепнула меня медкартой по попе. Меня, папашу, по попе! Я ловко уклонился от шлепка, и тоже рассмеялся. «А куда идти-то?» «В лоротделение во взрослой больнице! Мы там десять коек арендуем!» «А!!! Вон оно что!»
Одеваемся, бежим в здание взрослой больнице. Нас встречает сестра из «справки» и охранник: куда? Вот – показываю направление. А, это в приемный покой. В приемном покое очередь. Перед нами мама с сыном тоже направлены в лоротделение. Ждем в очереди в приемный. Через двадцать минут оказывается, что нам не надо было ждать в приемном, а нам надо было сразу идти в лоротделение. На последний этаж.
Взлетаем. Снова очередь. Ждем в коридоре. Ангелина теребит тампоны. Я говорю: «Не делай так, у тебя уже не тампоны, а белые усы под носом». Ангелина улыбается: «Усы, как у кролика? А сфотографируй меня с белыми усами!» Кривляется, позирует и забывает об усталости и страхе.
Наконец попадаем в процедурный кабинет. Врач выглядит слишком молодо. Ну, мы не привередливые. Снова бежит кровь, капает на кофту, врач дает в руки Ангелины лоток, она держит. Молодец. Держится, не плачет. Кровь останавливают. Осмотр продолжается. «Будем прижигать!» - говорит врач.
Неожиданно. Я не готов. Ангелина поднимает огромные глаза на меня: «Будет больно?» Врач: «Мы ледокоином обезболим». «Не будет больно», - успокаиваю Ангелину. И тут в кабинете появляются еще три человека. Ого! Назревает что-то серьезное. Мне доверяют держат голову дочки. Говорю Ангелине: «Сожми руку в кулак», вторая рука на «заземлении». И тут доктор подносит к милому носику дочки что-то вроде тонкого выжигателя по дереву. И начинается: «Я боюсь! Я боюсь!»
Я думаю, почему она не кричит: «больно!», а кричит «я боюсь»? У меня у самого сердце начинает покалывать. Почему же ледокаин не действует? Врач останавливается. Слезы бегут по щекам Ангелины крупными каплями: «Папа, ты говорил, что не будет больно». Что я могу сказать? Что, если бы я сказал, что будет больно, ты бы не села так спокойно в это кресло? Что я подумал, что не будет больно, потому что тебе впрыснули в нос ледокаин? Что я намеренно тебя обманул, для твоего же блага? Как бы не оправдывался, всё равно обманул. Прости. Процедура продолжается. Шепчу: «Ты сильная, ты сможешь выдержать».
И она выдерживает. И, несмотря на слезы, все заканчивается хорошо. Хвалю Ангелину, а она спрашивает: «Почему ты сказал, что больно не будет?» «Потому что думал, что не будет». Стыдно. Но такой ответ её устраивает.
Забегаем в приемное отделение детской больницы. Медсестра встречает нас уже как своих: «Анализы у вас нормальные. Что за слезы на глазках? Прижгли? Ну, надеемся, в этом и была причина. Завтра к лору, обязательно!»
Спрашиваю мою героиню: «Что ты хочешь?» «Пирожок с мясом». Вот так желание! Ну - исполним.
Сергей Решетнев ©