Глава 1
Собственно, когда складывается ситуация, в которой ничего не можешь сделать, начинаешь к ней привыкать. Вот уже какое-то время меня несло вверх, и это не было захватывающим полетом, наполненным пьянящим чувством свободы. Скорее это было сродни полету обертки от конфеты, которую ветер безо всяких усилий и без какого-либо интереса поднимает все выше над землей. Абсолютно бесстрастное и безэмоциональное вознесение с вполне понятной отправной точкой в недалеком прошлом и совершенно туманной перспективой в обозримом будущем. Словно я попал на американские горки, только не в детстве ребенком, а человеком, который только тем и занят, что целыми днями на них и катается. Вроде аттракцион, а удовольствия никакого и полное отсутствие эмоций. Да и вокруг не происходило ничего интересного, никакого тоннеля, соответственно, никакого света в конце него, зато яркий свет со всех сторон, полное отсутствие ощущения скорости и безоговорочное отсутствие возможности куда-либо свернуть. Безумный и бестолковый перелет из точки А в точку «не пойми куда».
А самое печальное, я понятия не имел, как я прожил жизнь и что меня ждет. С одной стороны, если я был человеком так себе, меня ждал ад, а ад должен быть под землей и там должно быть жарко. Я же летел вверх. Значит не все так плохо! Хотя кто сказал, что ад именно под землей? Те, кто знает это наверняка, почему-то не рассказывают об этом. В то же время, что-то мне подсказывало, что и в раю мне делать было нечего. Не чувствовал я какого-то благостного просветления или воодушевления. Даже наоборот, мне казалось, что скорее в аду пойдет снег, чем я каким-то чудом пролезу в райские сады. Так или иначе, но то, что имеет начало, должно было иметь и конец, и я очень надеялся, что он наступит уже скоро, ибо чем дольше продолжалось это путешествие, тем более неприятные мысли овладевали мной. А что если это вообще не закончится? Если в этом полете нет никакого смысла и он и есть пресловутая жизнь после смерти и я так и буду летать, пока… пока что?
Во всей этой ситуации было как неоспоримое хорошее, так и несомненное плохое. Хорошее заключалось в том, что я мог мыслить, думать, размышлять. Вернее только это я и мог. Остальное от меня не зависело. Но и это было уже не мало! Это означало, что мое «я» не растворится в пустоте и я не стану просто частью «великого ничто», из которого, как я думал, я однажды и появился. А плохо было то, что я мог чувствовать, и чувство это мне не нравилось. Это не были какие-то осознанные чувства, или, даже, спонтанные, это вообще не были чувства в их привычном понимании. Все, что я чувствовал, это отвратительный до тошноты холод. Наверное, именно такой холод и называют могильным, точно не уверен, но думаю именно так.
Все выше, все дальше, и, хоть вариантов и не много, все так же без какого-либо понимания - куда. Понятие времени, как чего-то определенного, отсутствовало совсем, и я понял, что мог находиться в этом призрачном полете как несколько минут, так уже и несколько лет. Впрочем, в сложившихся обстоятельствах, это абсолютно не имело никакого значения. Таким образом, вырисовывалась совершенно скучная, безрадостная картина. Я не помнил, а, следовательно, не знал, что со мной случилось и кто я, собственно, такой, я не знал куда меня несет и когда будет остановка, вокруг не происходило ровным счетом ничего и путь мой совершенно не был похож на загородную дорогу, приветливо бегущую между живописных лугов и полей и теряющуюся в каком-то сказочном лесу на горизонте. Скорее он походил на пластиковую трубу для пневмопочты, более широкую и прозрачную, но столь же унылую и однообразную, поэтому смотреть по сторонам было бесполезно, ибо не на что. При таком раскладе пищи для каких-либо размышлений или осмысления чего-либо не было совсем. К тому же я совершенно не понимал в какую сторону меня несет, поэтому какая к чертям разница сколько времени это уже длится! Я летел с включенным автопилотом, отключить который не было никакой возможности. В принципе, я допускал, что, возможно, мне просто кажется, что я куда-то двигаюсь. Детский аттракцион иллюзии полета, при этом болтаешься на одном месте и в лучшем случае вертишься вокруг себя.
Становилось до одури скучно. Есть, пить, спать не хотел, голова не болела, руки и ноги, за отсутствием таковых, тоже не беспокоили. Легкое покалывание в районе «сзади», поскольку спиной я бы это сейчас не назвал, вносило какое-то разнообразие, но разбираться что именно там колет не было никакого желания. У меня вдруг возникла мысль, от которой мне стало не очень хорошо. А что если длина этой трубы измеряется количеством безобразия, что ты натворил в жизни? То есть мы сами своей жизнью строим этот безрадостный, монотонный путь, по которому после и летим. Жил праведно – добро пожаловать куда-то там, грешил – лети, пока не взвоешь! Если так, то лететь мне еще очень долго…
И вот в тот самый момент, когда я уже почти полностью отчаялся, произошло то, чего я уже и не ждал. Я начал замедляться. Я почувствовал это всем своим, что там у меня осталось от естества. А значит, мой полет подходил к концу! Ну это уже что-то. Значит есть окончание и у этого безумства. Конечно, я запросто могу попасть в чудесный чугунок с кипящим серным бульоном, в котором меня будут готовить ближайшие лет так пару тысяч, но даже при столь нелицеприятном раскладе, скучать об этом полете я точно не буду.