С детства мне прививали мысль, что Япония наш главный враг навсегда. Мой дед, после окончания Военной Академии имени М.В.Фрунзе в 1941 году оказался на неспокойной границе Советской Монголии и Японского Китая.
С нашей стороны были «красные» монголы, а с другой стороны тоже были «белые» монголы-«дэвановцы», русские белоказаки Семёнова и китайцы, только в японской военной форме и с японским оружием и под командой японских офицеров с разнокалиберными катанами…
У моих родителей все учителя в школе были вдовы офицеров- пограничников, погибших в постоянных конфликтам с Японцами. И наш дом был китайский или корейский, доставшийся от «депортированных народов» с рисовой бумагой на окнах и очагом «кан»…
Моя тетя писала диссертацию по творчеству К.Симонова, именно по той части, где он в стихах призывает «вдавить» добродушных японцев танками в монгольский песок на пограничной реке Халхин-Гол.
И жили наши родственники все в поселке Краскино на стыке границ СССР, Китая и Кореи. И на одного гражданского было 100 военных.
А ещё там было много пленных японцев. Оборванных, вечно голодных, тоскующих по Родине. С блокнотиками, куда они добросовестно записывали иероглифами русские слова. Если бы в 1953 году Иосиф Виссарионович Сталин «неожиданно и скоропостижно» не скончался, то сидели бы в нашем плену японцы и немцы до глубокой своей старости, пока бы все, в конце концов, сами не умерли глубокими стариками…
И был такой последний эпизод из их советского плена.
Послали моего Деда командовать большой группой пленных японцев. Бежать им было некуда. На каменистый морской берег было вытащено огромное трофейное судно- плавучий рыбоконсервный завод. То есть судно уже не плавало, но завод работал от судового дизеля. Вот пленные, что-то там грузили, ремонтировали или разбирали механизмы на запчасти.
Был одни наш автоматчик на возвышении на рубке, и мой Дед со своим ТТ на корме.
А Дед был очень хороший стрелок. (Из его личного дела 1938 года: «…Командир пулеметной роты… Отлично стреляет, хорошо плавает, в походах неутомим»)…
Вдруг одни японец разбежался и прыгнул с борта в море. А Дед пистолет выхватил из кобуры и навёл его на то место, откуда японец должен из-под воды появиться…
В эти секунды Деда обступили пленные японцы целой толпой.
Обстановка накалилась. «Стрелять не дадут»-подумал Дед.
Автоматчик на рубке затвором ППШ лязгнул и по-японски пленным что-то выкрикнул. А они «ноль внимания» и всё на воду смотрят.
Тут к Деду подскочил самый авторитетный японский пленный, он был у них вроде как «тюремный староста», хоть и хромой после ранения:
-Товарища, офицера! Ради, Христа, не стреляй! Осьминога-осьминога! Японец увидел!.. Совсем японский душа без осьминога на может!.. Осьминога съесть- далекий Родина Ниппон вспоминать!.. Не стреляй! Не стреляй, товарища коммуниста!
В этот момент вынырнул японец с осьминогом, то ли в зубах, то ли в руках. И все японцы дружно, в сто глоток: «Банзай»,- закричали…
А на следующий день японцев огромной пешей колонной погнали во Владивосток, чтобы начать отправку на Родину.
Низко кланялся «староста» моему Деду и благодарил за волшебного осьминога, которого они разделили на всех и съели сырого и запили разбавленной русской водкой…
Когда в сентябре 1981 мой Дед тихо умер за семь тысяч километров от Далекого берега Осьминогов, его похоронили на городском кладбище. Но хоронил его очень хороший и добрый Человек, который в будущем стал Великим мастером Айкидо. Он много раз летал в Японию, и всё удивлялся там своей удивительной и, внезапной любви, к доброму японскому народу и, его древней культуре, и, к его боевым искусствам…
А я всё никак не помирюсь с японцами и всегда праздную славное Девятое августа 1945 года, когда мой Дед начал свою личную войну с Императорской Японией. За которую он имел ордена Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды и, даже, редкий орден Кутузова Третьей Степени…
И, поэтому, суши из осьминога, без тёплого сакэ, постоянно застревают у меня в горле.
05 июля 2019г.