Все, что вы прочитаете в этих заметках - события, наблюдения - чистая правда. Это происходило со мной, или я был этому свидетелем.
Пролог.
Ранним сентябрьским утром я стоял на площадке конечной станции сабвея Стилвел авеню - Кони Айленд. Ждал трейн, который должен был везти меня на работу. Передо мной, как на ладони, раскинулся прекрасный Манхеттен, город - мечта.Небоскребы, освещенные лучами восходящего солнца, сверкали как гроздья горного хрусталя. Величавый Эмпайр Стейт билдинг красовался на заднем плане. Но только два небоскреба, словно две короны этого громады - Нью Йорка, два брата близнеца : World Trade Center царили над всем. Ты можешь быть в любой точке города и все равно эти двое будут сопровождать тебя везде.
В этот день мы делали крышу на доме на 15-й стрит и Кингс Хайвей в Бруклине. Веселая мелодия местной радиостанции скрашивала будничный день простого карпентера, то есть меня. Было около девяти утра, когда неожиданно музыка прервалась. Бодрый голос диктора сообщил, что в одну из башен-близнецов врезался самолет. Без подробностей, без комментариев. Не зная как реагировать, мы переглянулись, мексиканцы перебросились парой фраз, кто-то ухмыльнулся. Включилась музыка и мы снова принялись за работу. Через минуту музыка погасла, как и голос диктора, теперь испуганного, напряженного. Второй самолет ударил вторую башню. Сила удара была такой, сказал диктор, что самолет прошел здание почти насквозь.
Это потом мы узнали, во что на самом деле превратились те два брата, которые каких-то пару часов назад украшали не только город - страну. Прекрасные, вечные ...
Баки самолетов были полны горючего, при ударе оно загорелось. Температура была как в доменной печи, плавились металлические опоры. Люди, оказавшиеся отрезанными огнем на верхних этажах, заживо сгорали или прыгали из окон. Оставшиеся на нижних этажах тоже попали в ловушку. Лифты заклинило, а отмахать сто этажей по узкой лестнице, в условиях всеобщей паники - нереально. Полицейские и пожарные пытались вывести людей, но было поздно. Поврежденные перекрытия не выдержали тяжести верхних этажей и близнецы сложились. как карточные домики. Коллапс.
Сила падения была такой, что земля вокруг просела на несколько метров, здания соседних небоскребов потрескались или частично обвалились. Рухнуло метро под землей. Весь нижний Манхеттен накрыло громадным облаком пыли. Транспорт не работал - люди уходили из Манхеттена пешком, через мосты, с ног до головы обсыпанные пылью и пеплом. Мы с ребятами стояли на крыше дома в Бруклине и смотрели, как над Манхеттеном поднимается огромный столб черного дыма. Ветер дул в нашу сторону, неся с собой запах гари и обгорелые обрывки бумаг. О работе уже никто не думал.
Приехав на Стилвел, откуда я утром уезжал на работу, я взглянул на "близнецов", точнее на то, что от них осталось - облако тьмы. Тьма будет висеть там еще две-три недели, пока полностью не выгорят подземные коммуникации.
Но больше всего меня поразила даже не сама трагедия, хотя погибли тысячи людей, а то, как другие восприняли это. Добираясь после работы домой, в СиГейт, я видел на улице арабов, радостно воздающих хвалу аллаху, раздавая детям конфеты. Черные плясали и пели песни, на всю улицу орала негритянская музыка. Никто не думал о погибших, для них это было бесплатное развлечение, шоу.
Тем временем в Манхеттен пришли крысы и мародеры. Первые - питаться плотью погибших людей, вторые - грабить брошенные магазины с золотом, бриллиантами, дорогой одеждой.
На следующий день началось отрезвление - арабы поняли, что для них наступают черные дни. Закрывались арабские магазины и кар-сервисы. Они не выходили на улицу, попрятались по щелям, как тараканы. Полиция получила указание тотальной проверки всех арабских бизнесов на предмет финансирования террористов. Приказ выполнялся с большим желанием и отменным усердием.
После 11 сентября жизнь изменилась. Страна, которая прямо или косвенно участвовала во всех войнах 20-21 веков, которая никогда не вела войну на своей территории, которая объявила себя супердержавой, вершительницей судеб других государств, получила плевок в лицо, удар в самое сердце. Надо понимать, что такое для американцев национальная идея. Каждый, даже я - эмигрант-нелегал, устающий к вечеру как собака, чувствовал себя частью огромной страны. И не только я - мексиканцы, поляки - мы понимали, что это пощечина не столько Америке, сколько вообще человеческой сути. -"Нате, смотрите,- смеялся кто-то невидимый, призрачный и вездесущный, - стоит мне захотеть- и гореть вам всем в аду, в аду вами же созданного мира, захлебнетесь кровью в собственном каменном плену." Гарантия безопасности, справедливость, права человека - все было попрано, раздавлено.
Ответ не заставил себя ждать. Тотальные проверки в аэропортах и вокзалах. Военные патрули с овчарками, натасканных на запах взрывчатки в Манхеттене, чек-пойнты (полицейские кордоны, проверяющие все машины) на основных дорогах. Проверка сумок перед входом в сабвей. Особый режим безопасности. Это длилось от силы два-три месяца. Потом все вернулось на круги своя...
Продолжение следует.