Материал подготовлен в рамках проекта «The Earth Is Flat - Kак читать медиа?», реализуемого Гёте-Институтом в Москве и порталом COLTA.RU при поддержке Европейского союза.
***
Первого сентября 1991 года я пошел в первый класс обычной районной школы города Тамбова. Время, прямо скажем, было так себе для начала образования, но дату рождения не выбирают, а семь лет мне на тот момент уже было. В школе для тех, кто хотел заниматься английским, организовывали дополнительные занятия. Их вела сама директор школы, в чьей квалификации никто не сомневался по умолчанию. Так вот, по результатам первого года обучения все, кто ходил на эти дополнительные занятия, были уверены, что слово hi («хай», то есть привет) читается как «хи». То есть типичный диалог из учебника звучал для нас так: «Хелло!» – «Хи!»
Одна из причин, почему так получилось, проста: мы – ученики – никак не могли проверить информацию, которую давал учитель. Система образования, особенно школьного, которая дожила до наших дней, устроена именно так – сказал учитель «хи», значит «хи». А сейчас все не так – и школа, и учителя монополию на знания потеряли.
Хочется сказать, что способность поставить знание под сомнение – это хорошая штука. Мы бы в первом классе говорили «хай», а не «хи». Да и мне лично как математику это близко – в математике в принципе не бывает авторитетов, любой студент может потенциально (и такое много раз происходило на практике) утереть нос любому профессору. Но скептицизм хорош только в сильной сцепке с логикой. Без логики начинаются проблемы.
Без логики начинаются проблемы
Скажем, пишут в интернете, что Земля плоская. Казалось бы, что за глупость, как можно считать, что Земля плоская? Но дальше человек начинает задумываться, а, собственно, откуда он знает про то, что Земля – шар (она, конечно, не совсем шар, а геоид, но это совсем другая история)? И выясняется, что он прочитал об этом в школе. А здесь же, в этом же месте, где Земля плоская, написано, что шароверы (то есть, верующие в шарообразную форму Земли) захватили основные управляющие посты и не дают правде о плоской земле вырваться наружу.
Перед человеком оказывается непростой выбор – с одной стороны знание, полученное в школе, которое сам человек не привык ни защищать, ни обосновывать, с другой стороны – вполне рациональные аргументы о заговоре шароверов (все теории заговоров, кстати, очень и очень рациональны). Хоп! – и готов новый сторонник теории плоской Земли.
Это, конечно, радикальный пример, но механизм отката к более примитивным представлениями о мире через разрушение старых знаний (или восполнение пробелов в знаниях враньем) – он примерно всегда именно такой – и в случае отказа от прививок, и в случае отрицания глобального изменения климата и много, где еще. Именно благодаря этому механизму интернет опримитивливает людей в промышленных масштабах.
Значит ли это, что нужно запретить интернет? Конечно, нет. Это просто означает, что людям надо переосмыслить то, во что они верят и что они считают образованием (об этом мы поговорим в будущих выпусках «Новой этики»).
Есть у этой проблемы еще одна сторона – ученые и наука. В борьбе с засильем ненаучного знания именно она должна вступать в борьбу с заблуждениями, объяснять, почему не «ученые доказали, что земля – шар», не «официальная наука признает землю шаров», а «существуют следующие факты, подтверждающие шарообразность Земли».
Однако сами ученые не занимаются распространением знаний – этим занимаются популяризаторы. По сути, такие специальные люди, задача которых переводить на человеческий язык то, что происходит в науке, и доносить в том или ином виде это до аудитории. Проблема только в том, что таких людей – очень мало. Большинство популяризаторов – это люди, в тот или иной момент бросившие науку. Если же популяризатор остался в науке, то эта популяризационная деятельность как минимум сильно мешает научной работе.
Популяризаторы не могут сойтись в представлениях о том, что и как им нужно делать
И тут возникает проблема совершенно иного характера – популяризаторы не могут сойтись в представлениях о том, что и как им нужно делать. Кто-то считает, что клин клином вышибают и знание надо пропагандировать. В пользу этой точки зрения, например, говорит то, что именно пропаганда прививок привела к почти полному исчезновению множества опаснейших заболеваний.
Другие уверены, что надо просвещать, рассказывать людям – а те сами разберутся. В пользу этой точки зрения говорит то, что при таком подходе профанацию, упрощения научного знания можно свести к минимуму.
Наконец, третьи полагают, что нужно больше ученых и институтов, что нужно целиться в образование, а не пытаться работать с людьми, которые это образование уже получили и, не без помощи интернета, забыли.
На это накладывается вот еще два факта, которые читателям просто необходимо знать:
1) Каждая наука оперирует своим набором инструментов для получения знания.
Например, в теоретической физике теория должна быть фальсифицируемой – то есть у нас должен быть инструмент теорию опровергнуть. Скажем, утверждение «ускорение свободного падения = 10 метров в секунду за секунду» опровергнуть можно, а утверждение «на все воля божья» – нет. Поэтому первое утверждение научно, а второе – нет.
Или вот, скажем, химия. В основе химии эксперимент – то есть результат, который, если случился в одной лаборатории, то его можно повторить в другой. Тут для результата важна воспроизводимость.
А вот стиховедение – наука феноменологическая, там нет эксперимента, там есть пополняемый корпус текстов, в котором исследователи ищут и описывают феномены-закономерности.
2) Разные науки оперируют разными инструментами и результат в одной науке не переносится на другую. Грубо говоря, «биологи доказали», «физики доказали» и «психологи доказали» – это совсем разные доказательства. Именно поэтому часто кроссдисциплинарные исследования оказываются туфтой – они проваливаются в условную щель между разными методологиями тех дисциплин, на стыке которых возникают.
В нашем очередном выпуске «Пользователи суеверий» мы тоже не дадим ответа на вопрос о том, как правильно нести подлинное знания в массы. Но мы расскажем несколько отличных историй – о том, как гомеопатия пользуется интернетом для укрепления своего влияния, о том, как популяризаторы борются с этим, и о многом другом.
Андрей Коняев