Понедельник. 8 утра. Обычное буднечное утро. Десяток сонных пассажиров рассаживаются на закрытой палубе парома, направляющегося в Азиатскую часть города. А мы с Аней как дети бежим на верхнюю палубу, где абсолютно никого нет. Утренняя свежесть Босфора пробуждает лучше, чем любой кофе. Слегка расстроены, тем что не нашлось мелочи на симит, чтобы покормить чаек, да и чаек что-то с утра совсем не видно.
Но ведь маленькие чудеса тоже чудеса. На лавочке кто-то оставил две булочки, а на половине пути, ровно между Европой и Азией, откуда-то с гвалтом появилась стая чаек😀.
Мы подкидывали им хлеб, радовались и заливались звонким смехом, который оседал на кильватере не долетая до ушей сонных пассажиров.
Люди так часто не замечают маленькие чудеса, как те работяги, которые плывут на нижней палубе. Да и паром они предпочли скорей всего из-за скорости. Шутка ли, пять минут лишнего времени, нежели на метро под Босфором. А мы получили свою капельку счастья по дороге в аэропорт.
Понедельник. 8 утра. Обычное буднечное утро. Десяток сонных пассажиров рассаживаются на закрытой палубе парома, направляющегося в Азиатскую часть города. А мы с Аней как дети бежим на верхнюю палубу, где абсолютно никого нет. Утренняя свежесть Босфора пробуждает лучше, чем любой кофе. Слегка расстроены, тем что не нашлось мелочи на симит, чтобы покормить чаек, да и чаек что-то с утра совсем не видно.
Но ведь маленькие чудеса тоже чудеса. На лавочке кто-то оставил две булочки, а на половине пути, ровно между Европой и Азией, откуда-то с гвалтом появилась стая чаек😀.
Мы подкидывали им хлеб, радовались и заливались звонким смехом, который оседал на кильватере не долетая до ушей сонных пассажиров.
Люди так часто не замечают маленькие чудеса, как те работяги, которые плывут на нижней палубе. Да и паром они предпочли скорей всего из-за скорости. Шутка ли, пять минут лишнего времени, нежели на метро под Босфором. А мы получили свою капельку счастья по дороге в аэропорт.
