Когда на смену дряхлому Константину Черненко пришел молодой и энергичный генсек Михаил Горбачев народ встретил его приход настороженно, но и с надеждой. С одной стороны он казался слишком несолидным для такой ответственной должности, с другой - всем надоели ежегодные похороны.
Первые месяцы правления Горбачева ничем особенным не запомнились. Он говорил с высокой трибуны ритуальные фразы, и стране все шло по-старому. Но вдруг что-то изменилось. Всесоюзная любовь обрушилась на Горбачева, то ли после его подхода к народу (кажется, это случилось в Ленинграде), то ли после какого-то выступления, когда новый генсек решил импровизировать, а не читать свою речь. «Говорит не по бумажке!» умилялся народ. Это действительно производило впечатление, – в памяти еще оставались длинные и невнятные речи несчастного Леонида Ильича Брежнева.
А потом как-то быстро все завертелось. Начались переговоры с американцами. «Разрядка» «Разоружение» – тогда эти слова дарили надежду. Это мы сейчас знаем, что старые маршалы хватались за голову, наблюдая, как Горбачев подписывает меморандумы, убивающие обороноспособность страны. Но тогда внезапная дружба с Америкой, казалась нам великим благом. Все – наступил мир во всем мире. Ядерной войны не будет. Уж теперь-то заживем!
А тут еще «Перестройка», «Гласность». Весело! Но тут же – параллельно авария на ЧАЭС. Тут же – глупейшая антиалкогольная кампания, очень разозлившая народ. Вообще, реформы тогда проводились криво. В том числе и в образовании. Вдруг объявили, что учителя не несут ответственности за успеваемость учеников. Дескать, учителя вынуждены завышать оценки, иначе их сочтут плохими преподавателями, не соответствующими занимаемой должности. Но теперь – конец лицемерию, возвращаемся к Ленинским нормам…
Короче, от этой реформы пострадал наш школьный выпуск. Было это в 1986 году. На экзаменах «срезали» массово. Только в нашем классе «завалили» четырех человек, которым пришлось пересдавать экзамены в августе. До сих пор не понимаю, как мне удалось проскочить – училась я так себе и школу ненавидела. А напоследок, выпускникам пришлось расхлебывать, еще одно новшество – модную тогда «самоокупаемость». Нам объявили, что на выпускной мы должны заработать сами и отправили в колхоз на прополку морковки, или как говорила колхозная бригадирша «морквы». Нам пришлось руками выдергивать сорняки, перчаток никто не выдавал, и после этой «морквы» на руки и особенно ногти было страшно смотреть. И это перед самым выпускным! Уж не помню, как удалось привести руки в порядок. А школьная реформа тогда провалилась. Видимо увидев количество неуспевающих, минобр опомнился. Ненадолго, правда.
Относительно возврата к «Ленинским нормам» – тоже было модное, но скоротечное веяние. Помню очень популярный спектакль, который часто транслировали по телеку – Ленин в исполнении Калягина размышлял о судьбах революции, приехав в Кремль из Горок в последний раз в жизни.
Образ Ленина еще какое-то время держался, но журнал «Огонек» делал свое дело. Сначала, народ обалдел, узнав правду о сталинских репрессиях, ну а после стало понятно, что не будь первого великого вождя пролетариата, но не было бы и всего кровавого ужаса, накрывшего на десятилетия нашу страну.
Вообще идеологические догмы отступали постепенно. Я тогда поступила в художественное училище, но атмосфера там еще царила строгая. Комсомольский значок нужно было носить обязательно. Вольнодумство пресекалось. Так однажды второкурсники выпустили стенгазету (называлась она «Мастихин»), в которой написали о том, что молодежь СССР, политики хотели превратить в хунвейбинов (подразумевалось – не рассуждающих фанатиков). Забористый и полемический был текст. Статью успели прочитать все до того, как директор сорвал ее со стенда. А вечером было созвано общее комсомольское собрание, на котором редколлегию «Мастихина» пытались подвергнуть остракизму. Это не очень удалось, потому что большинство комсомольцев ребят поддерживали. И вообще, гадкое чувство осталось после того собрания. Слава Богу никого не отчислили. А вполне могли еще…
Появились кооперативы. И почему-то практически одновременно – дефицит. Кооперативные цены многим были не по карману, да и торговали они часто откровенной туфтой, а полки в магазинах опустели. Когда товар «выбрасывали» в продажу очереди выстраивались чудовищные. Раздражение росло. Вдруг на ремонт одновременно закрылись несколько табачных фабрик и сигареты стали страшным дефицитом, наряду с водкой и другим спиртным. Народ буквально штурмом брал табачные ларьки и вино-водочные магазины. А потом вдруг ввели талоны на основные продукты. Было от чего остервенеть.
Молодежную моду того времени вспоминать просто страшно. Но зато у нас был любимый фильм «Асса», и конечно же рок-группы – «Аквариум», «Кино», «ДДТ», «Машина времени», «Браво» с невероятной Агузаровой. В словах песен мы находили какие-то свои смыслы, которые сулили нам безграничную свободу и счастье.
А потом начался «парад суверенитетов», вооруженные конфликты в южных республиках. Страну лихорадило. А Горбачева стали открыто ненавидеть. Но это уже совсем другая история.
Татьяна Стаценко.
Друзья, если вам понравилась публикация, пожалуйста ставьте «лайк» и подписывайтесь на наш канал. Для нас это очень важно. Мы постараемся вас не разочаровать. ПОДПИСАТЬСЯ
