Дед пишет. 1919,1920,1927,1923,1925,1931

1919
Я уже сирота. Поздней осенью за чертой городских огородов я, проходя полевой дорогой, срываю созревающих колосья ржи, которые утоляют голод. Вдруг передо мной изо ржи встает мужик, как мне показалось тогда, огромного роста. Я окаменеваю. Мужик злобно кричит что-то и с размаха ударяет меня по уху. Он приказывает мне опорожнить карман, бьет по спине и, я, с трудом волоча ноги, начинаю уходить от него.
1920
На карточках еле снабжают. Норма хлеба дошла до 50 г. В сутки. Нам школьникам дают дополнительный обед: 15 ложек супа с чечевицей. И форшмак - брусочек грамм 50 запеченной массы из перемолотого гнилого картофеля и селедочных голов. Иногда на улице умирают от истощения лошадь. В мгновение ока тушу растаскивают по кускам, не сходя даже шкуры. Это пиршество, хотя конина очень пенится, когда она варится. А обычная еда состоит из лепешек. При ее изготовлении используется картофель (мороженный, гнилой и очистки). Иногда – другие овощи, иногда – сахарная свекла, голуби, а местами – кошки. Все было съедено.
1921
В январе в Москву возвращается брат Николай, который воевал на фронтах Первой. Он стал офицером и после революции перешел в Красную армию. Он занимался политической работой. Всю гражданскую войну он находился на Южном фронте. Он помогает мне. Я учусь в Москве. По старому знакомству меня подселяют к журналисту Николаю Афанасьевичу Соколову, который занимает номер в гостинице на Лубянке. Это старый холостяк, друг Маныча, Куприна, Шаляпина. Он прогрессивен, и в 1905-м участвовал в изданиях «Пулемет» Шебуева. Но, с моей точки зрения, он бесконечно стар (ему за 50), да и сильно потрепан. Он неплохой рассказчик, много знает личных сведений из литературного быта, но я перегружен учебой и слушаю его редко. Он постоянно показывает свою книгу «Сборник анекдотов из церковного быта» (многие – нецензурные).
1923
Я продолжаю пытаться заработать. Я тружусь и дворником, и грузчиком, и корреспондентом в газете «Плуг и Молот». Также я работаю репетитором. Меня приглашают в приличное семейство, чтобы я подготовил их дочку к экзаменам. Но у родителей дочки иные виды на меня – они ищут зятя, и я расстаюсь с ними.
1925
«По пьяный лавочке» брат Николай пишет фельетон в стихах «Ответ Демьяну Бедному» (по поводу изданного последним «Евангелие от Демьяна». В результате, Николая высылают из Москвы в Сибирь, но через некоторое время возвращают. Спустя три года все-равно его не станет.
1931 (уголовный срок)
Мы приезжаем в с. Колпышево на Оби от 300 км. от Томска. Туда выселяют раскулаченных из центральной полосы России. Но наша задача группы – землеустройство их, водоснабжение и пр. Как единственный гидротехник тут, я должен обеспечить население водой, т.е. обычными колодцами. Другой техники нет вообще, даже бурения.