Есть люди, способные с помощью кисти и красок выразить то, что, казалось бы, выразить невозможно. Когда смотришь на их картины, появляется ощущение, что человек передаёт тебе какой-то тайный смысл, ещё недавно известный только ему одному. Именно таким человеком представляется Ирина Бояршинова. Она профессиональный психотерапевт, невролог и психиатр. Несколько лет назад её стремление изучать человеческую душу вылилось в необычную форму: она стала писать портреты. Но такие, которые помогают людям заглянуть в глубины подсознания.
– Ирина, мне кажется, что психиатрия – самая «скрытая» отрасль медицины. Ведь нельзя заглянуть в душу человека через рентгеновский аппарат. Почему вы выбрали такую профессию?
– Никогда в детстве не планировала стать ни психиатром, ни психотерапевтом. Нет в моём роду и династии врачей. Зато по линии отца прадеды – целители, умеющие очень тонко чувствовать мир других людей, способные сострадать, быть добрыми. Я наблюдала за папой и видела, что его основное качество характера – доброта. Раньше даже не понимала, какая это ценность.
К тому же ещё со школы я любила наблюдать за людьми. Мысленно изучала их, даже разговаривала с ними в воображении, пыталась предложить выход из каких-то проблемных для них ситуаций. Было удивительно, когда вдруг мои мысли претворялись в действия со стороны этих людей. И, видимо, совокупность черт моего характера – чувствительность, хорошая интуиция, умение сострадать, способность на уровне интеллекта обработать информацию о человеке, грамотно воздействовать на людей – и привела меня в ту область, где я полезна людям и могу реализовать себя. В медицину, которая нуждается в модернизации. Ведь именно душа и дух делают нас людьми. Именно эти важные субстанции решают, выздороветь человеку или продолжить болеть. И если я смогу с моими единомышленниками через психиатрию под строгим анализом разума доказать это утверждение через конкретные примеры, то один из ведущих смысловых факторов моей жизни будет реализован.
– Сейчас, насколько я знаю, вы пытаетесь исследовать людей через картины. В Омске даже проходила выставка «В мире людей», где вы через холст старались показать теневую сторону человека, его бессознательное. Как вы пришли к такой необычной методике?
– Можно сказать, меня кто-то к этому привёл. Тот период в моей жизни был связан с сильными переживаниями. Я была в жутком стрессе, вся потерянная, но внешне старалась держаться. И как-то, бродя по Омску, оказалась на улице Ленина рядом с магазином «Художник». Зачем-то зашла в него, купила краски, холст и подрамник, хотя раньше ничем подобным никогда не занималась.
Вернулась домой, как-то натянула холст на подрамник, загрунтовала, разложила краски на табурете, села и написала портрет своего сына – Коли. Он получился в каком-то нимбе, как ангелочек. Так я выразила к нему всю свою материнскую любовь. И почти сразу неприятности, из-за которых был стресс, стали уходить, и всё наладилось. Картина будто защитила меня.
К тому же в тот период моей жизни я изучала теневую сторону человека по Юнгу. Человек, находясь в обществе, проецирует на других свою тень, борется с ней, вместо того, чтобы обратиться внутрь себя, увидеть себя и принять все свои стороны. Вот именно так мои картины помогали людям заглянуть в себя и изменить жизнь к лучшему, понять, что необходимо.
– И ваши картины помогли изменить чью-то жизнь?
– Была одна женщина, которая на картине у меня вышла в образе мышонка. Он держит в лапках зёрнышки как золотые слитки. И видно, что зверёк очень маленький, ему сложно всё это удержать, но он старается. Женщина, которой была посвящена картина, когда её увидела, поняла, что у неё очень большая нагрузка. Она действительно была очень хрупкой, у неё были проблемы со здоровьем, но при этом она держала несколько магазинов, ей было очень тяжело. И тогда она задумалась – зачем ей всё это? Разгрузила себя, и ей стало гораздо лучше.
Рисуя картины, я поняла, что сама через образы, нанесённые на холст, лучше понимаю людей. После этого начался следующий творческий этап в жизни, у меня стали появляться вещие картины.
Так, лет за шесть до определённых событий я нарисовала рисунок, где я бегу как маленький запуганный лягушонок среди мухоморов. У меня возникло неприятное ощущение, и я отложила картину до лучших времён, думаю, осознание придёт, что это. И вот спустя шесть лет устроилась на новую работу и при знакомстве с коллективом вспомнила, что такие ощущения когда-то испытывала. А спустя время поняла: это же мухоморы, которые я уже нарисовала когда-то на картине. Они интересные, на особом положении в больнице, они чтят руководителя, у них свои дела, построения, а к коллективу других отделений они позволяют очень скабрёзные, ядовитые выражения, которые, по их меркам, поднимают их над другими, потому что они коллектив таких мухоморов. И я среди них несусь как напуганный прыгающий лягушонок, пытаюсь нести зёрнышки. Всё как на картине. Я в итоге ушла из клиники.
Было ещё несколько картин, которые предсказывали будущее. А затем начался новый этап в моей жизни – раскрывающие людей психологические эссе, рассказы…
– Об этом я как раз и хотела спросить. Знаю, что вышла ваша книга, я даже успела познакомиться с несколькими рассказами. Неужели в них тоже прообразы реальных людей?
– Да. Мне такие эссе тоже помогают раскрыть определённые качества в людях, и, как с картинами, есть рассказы, которые сбываются. К примеру, у меня была пациентка, которая на тот период жила с мужчиной. Он ей причинял определённые страдания, но она не планировала с ним расставаться. В книге у меня было написано, что она закончит общение с ним, что он перестанет развиваться, пойдёт по наклонной, а она будет двигаться дальше. Так и вышло.
Был случай, когда я написала, что одна женщина станет руководителем. И это тоже сбылось.
– Ирина, несколько лет назад вы переехали из Омска в Санкт-Петербург. В нашем городе у вас была выставка, уже в Питере вы издали книгу. Какие ещё планы? Культурная столица открыла новые перспективы?
– Главный редактор, которая смотрела книгу, посоветовала мне не только писать, но и сделать выставку картин. По её словам, они настолько информационные, каждая деталь несёт смысл, который нужно расшифровывать. Поэтому я буду делать выставку.
Ещё один интересный момент. Я живу на улице Каменный переулок, и там очень много камней. Я ими заинтересовалась. Каждое здание здесь шедевральное, в каждом доме, каждом камне есть душа. И хочется рисовать эти камни, эти здания, передать, как ты чувствуешь их живыми. К тому же в последнее время мне встречаются люди, интересующиеся камнями.
А недавно я провела эксперимент с пациентом – зрелым, вышедшим на пенсию мужчиной. Он всегда занимал высокие посты и сам образчик красоты, успешности во всём, альфа-самец. У него начался переходный период, когда он стал чувствовать старение и впал в депрессию. На сеансе с ним я представила камень яшму, будто она, такая тигровая, насыщенных тонов, превратилась в змейку и начала активно ползать по моему пациенту. Он тут же вскочил и заявил, что принял внутреннее решение, в каком направлении двигаться дальше. В нём вдруг появилась внутренняя энергия, хотя ещё недавно он сидел растерянный и подавленный. Вот так и появилось у меня новое направление.
– В завершение хотелось бы узнать у вас, как у знатока человеческих душ, люди в Питере и в Омске сильно отличаются?
– Истинные питерцы немного стеснены приезжими. Есть приезжие, которые достигли определённого уровня у себя на родине и приехали сюда, чтобы продолжить развитие. Я к таким отношусь. А есть те, кто приехал исключительно ради наживы, кто вечно требует всего ещё больше. Вот такие люди стесняют.
Питерцы сами по себе очень интеллигентные, размеренные, они не стремятся к карьере. И вот приезжие карьеристы с амбициями очень ранят Питер. Они мешают жителям. Петербуржцы добрые, умные, но сдержанные и немного закрытые. А сибиряки стойкие и сердечные, у нас эмоций много, мы можем душу раскрыть. Поэтому и нравимся питерцам. Эмоциональность, открытость, самоотверженность нравится им. Сибиряки – классные, я люблю Омск. Омичи – это люди, обладающие хорошими знаниями, грамотные специалисты, люди, стойко переносящие все невзгоды.
Беседовала Ольга БОРОВАЯ.