На днях наш провинциальный городок посетил хор современных народных песен «Травушка-муравушка». Охранять этот талантливый музыкальный коллектив администрацией города, как обычно, было поручено нашему ЧОПу «Ягуар».
Выбрав из всего коллектива ЧОПа пятерых самых лучших охранников - Питюню, Витю, Сережу «Офицера», Прибрёхина и меня, Викторович собрал нас в офисе и проинструктировал:
- В наш город с концертной программой приехал хор «Травушка-муравушка». Поёт он, как мне стало известно, современные народные песни, а точнее чушь собачью. И ни один, уважающий себя человек, слушать эту галиматью не пойдёт. Но поскольку руководитель этого горе-хора - это друг нашего мэра, то на эту галиматью в приказном порядке попросят придти всех бюджетников.
Викторович, как обычно вспотел, смахнул пот рукой со лба и продолжил свой инструктаж:
- Уже после первой песни этого хора, как я предполагаю, многие попытаются смыться из зала...
- Викторович, а они что плохо поют? - перебил его своим вопросом Серёжа «Офицер».
- Они не просто поют плохо, они поют - ужасно! - ответил наш руководитель и продолжил свою лекцию. - Но, как только, желающие улизнуть с концерта доберутся до дверей, их там встретят, стоящие у входа, Прибрёхин Никодим Афанасьевич, Петров Петр Петрович и наш Серёня «Офицер».
- И что мы должны, Викторович, предпринять, эт самое? - поинтересовался Прибрёхин.
- Вы должны их вежливо попросить «а ну-ка бегом по своим местам, вернуться назад в зал». Набитый до отказа зал, должен создавать впечатление, что этот горе-хор пользуется в нашем городе большой популярностью. Я лично обещал нашему уважаемому мэру, что ни один из зрителей до конца концерта никуда не исчезнет. И мы приказ мэра должны выполнить любой ценой!
- Урааа! - неожиданно вырвалось у меня от переполнявшего мою душу чувства гордости за наш ЧОП.
Все собравшиеся в кабинете нашего руководителя, с недоумением посмотрели на меня. После чего наш директор продолжил свою речь:
- Пугайло и Витя будут, как обычно, стоять у сцены и бдительно следить за тем, чтобы наших горе-артистов ничем не закидали. Форма одежды у всех должна быть парадной - это черные брюки, белые рубашки и черные галстуки. А не так, как на прошлом концерте, когда Пугайло, как пионер нацепил красный галстук и приперся в отцовом костюме с торчащими булавками.
Когда инструктаж был окончен, мы разошлись по домам и стали готовиться к концерту.
Черного галстука и костюма по размеру у меня не было, и я решил, что пойду также в отцовой одежде - в красном галстуке и рубашке на булавках, которые не отстегнули ещё с прошлого концерта. «Да не такое уж это важное событие!» - подумал я.
А на следующий день за десять минут до концерта я получил строгое замечание от Викторовича по поводу своей одежды:
- Если ты и на следующий концерт придёшь в отцовой рубахе и в этом красном галстуке, то будешь охранять артистов в одних трусах. Пусть думают, что ты - спортсмен.
Викторович хотел мне сказать ещё пару-тройку добрых слов, но тут он увидел, входящего в концертный зал Прибрёхина. В розовом блестящем костюме и в таком же галстуке, он был неотразим. От ярости лицо нашего директора стало багровым.
- Ты на кого похож, звезда гламура? - сдерживая свой гнев, спросил Викторович у гламурного охранника.
- Хочу я, Викторович, эт самое, осень своей жизни как-то разнообразить, - как ни в чем не бывало ответил тот.
- Вон! Вон отсюда! Чтобы я тебя здесь не видел! - орал наш разгневанный руководитель на Афанасьевича, пугая входящих в зал зрителей.
Но вот зрители расселись по своим местам, Прибрёхин в своём гламурном костюме убежал домой, я и Витя заняли места у сцены, «Офицер» и «Питюня» стали у дверей и концерт начался.