После многих лет моей работы в авиакомпании пришло время рассказать один случай.
Когда новый член присоединяется к команде после долгого обучения, мы обычно придумываем для него какое-нибудь «посвящение», которое полностью погружает его в мир работы в самолёте шесть дней в неделю.
Однажды в 2006-м году мы летели в Рим, и на борту была стюардесса-новичок, девятнадцатилетняя Элли. Румяная, улыбающаяся и сияющая энтузиазмом. Возможно, у неё даже было через чур много энтузиазма, кто-то бы даже сказал, что она была слишком самоуверенная в своей роли. Только что после обучения, Элли думала, что знает абсолютно всё. Для неё не было задачи, с которой сложно справиться, у неё были ответы для каждого пассажира и члена команды. Она точно знала маршрут, она точно знала скорость, она знала каждую мелочь обслуживания пассажиров. Одним словом, она всех очень раздражала.
Обычно, розыгрыши для первого дня работы новичков довольно стандартные: мы говорили им, что после приземления нас ожидает таможенная проверка, так что они должны пересчитать все пакетики с сахаром на борту, или мы заменяли жилет, на котором демонстрировали технику безопасности, на настоящий, так что он мгновенно надувался во время предполётного инструктажа. Или мы просто аккуратно ставили стаканчик с водой над их сидением, чтобы он свалился на них во время приземления.
Но для Элли нужно было придумать что-то особенное. И мы придумали план с капитаном, который был всегда рад разыграть кого-нибудь. Обычно за десять минут до посадки пилоты делают объявление по громкой связи и начинают приготовления. Но в этом случае десятиминутное предупреждение было сделано за пятнадцать минут до посадки.
Это была первая фаза плана, и все остальные члены команды знали, что происходило. Мы готовились к посадке, но всё никак не заходили на неё, а продолжали полёт. Элли выглядела сбитой с толку, поглядывая на часы и ожидая звука выдвигающегося шасси. Звука всё не было. Делая вид, что я тоже обеспокоен, я заглянул в кабину пилотов, затем вернулся в салон, прошёл к сидению Элли и с взволнованным выражением на лице объяснил ей, что с шасси наблюдается проблема. Я сказал, что, как младший член команды, она должна помочь разблокировать шасси. Ей нужно было пройти в середину салона, и прыгать вверх-вниз посреди прохода как можно сильнее, чтоб сдвинуть шасси с места. Естественно, в этой ситуации мы не хотели пугать пассажиров, так что, если кто-нибудь спросит, что она делает, она должна будет сказать: «Это мои упражнения по дзюдо, я обычно делаю их каждый день. Вам тоже обязательно стоит попробовать, когда мы прилетим.»
Элли выглядела испуганной. Её лицо побелело, и её надменное поведение мгновенно испарилось, но, желая спасти ситуацию, она была готова сделать то, что её просят. Она прошла на середину прохода и, не говоря ни слова, стала прыгать, топая об пол так сильно, как только могла. Несколько пассажиров обернулись, чтоб посмотреть, что происходит. Её волосы выпростались из идеально уложенной причёски, лоб покрылся потом. Целых полминуты прошло, пока Элли прыгала и прыгала посреди прохода, а шасси всё не выдвигалось. Остальной экипаж прятался за занавеской, сгибаясь пополам от смеха. Когда я выглянул за занавеску через несколько секунд, я увидел её стоящей на коленках и колотящей пол салона кулаками с криком: «Давай! Давай же!!!»
Это было уже слишком, и мы хохотали не в силах остановиться. В этот момент капитан выпустил шасси, а Элли, убеждённая, что она совершила геройский поступок, который спас нас всех от катастрофы, стала давать «пять» пассажиром вокруг неё. Затем она вернулась на своё сидение на дрожащих ногах.
Элли до сих пор не знает, что это всё был большой розыгрыш. Самолёт, конечно, был в полном порядке, а пассажиры спокойно вышли. Но вот обслуживающему персоналу пришлось заменить ковровое покрытие в проходе, потому что там образовались дырки из-за нескончаемых прыжков Элли.